ГКЧП: Следствием установлено

К счастью, все обошлось, и до «Сенежа» мы добрались благополучно. Лишь немногие там были посвящены в суть происходящего. Для остальных присутствие многочисленной охраны объяснили тем, что поблизости проходят военные учения и в коттеджах разместился командный пункт.

После медицинского освидетельствования арестованных мы разъяснили им их права, поинтересовались, нет ли у них каких-нибудь просьб, вопросов, претензий. Язов попросил известить обо всем жену. Остальные никаких просьб не высказали. Мы оставили наших следователей работать, поскольку арестованные согласились дать предварительные показания без адвокатов, а сами вернулись в Москву.

В Кремле, на даче и в частной квартире

Я не спал уже третьи сутки. Но в ближайшее время даже думать об отдыхе не приходилось. У нас были сведения, что Янаев находится в Кремле, и мы с Баранниковым, решив не откладывать дело в долгий ящик, отправились туда. У коменданта Кремля, уже предупрежденного, наше появление никаких вопросов не вызвало, он лично проводил нас на второй этаж к кабинету Янаева. В коридоре мы встретили Карасева и Ярина, сотрудников Аппарата Президента. Как выяснилось, эти двое по собственной инициативе еще накануне взяли Янаева, что называется, под неформальную стражу и не спускали с него глаз до нашего прихода.

Допрошенный впоследствии в качестве свидетеля Вениамин Ярин подробно рассказал о том, как именно это происходило.

Из протокола допроса В. Ярина от 16 сентября 1991 г.

…21 августа, во второй половине дня, примерно в 17 часов, Янаев появился в Кремле. Я предложил изолировать его и пошел к нему в кабинет… В приемной я попросил секретаршу доложить обо мне. Когда она пошла докладывать, я пошел следом за ней и вошел в кабинет. В кабинете находился Янаев, причем он был без пиджака, в рубашке, а пиджак его висел на спинке стула.

Янаев протянул мне руку для приветствия. Я взял его за руку и на всякий случай насильственно отодвинул Янаева ближе к двери и подальше от пиджака, в котором, как я предполагал, могло находиться оружие. После этого я высказал Янаеву все, что я о нем думаю. Янаев пытался оправдываться, говорил, что пошел с «ними», чтобы меньше было крови, что иначе он бы оказался в Лефортове (тюрьма в Москве — В.СД на что я ему ответил, что, если бы он был в Лефортове, я бы его освобождал. В конце разговора я предупредил Янаева, что вся его свобода — стены этого помещения, что отсюда он не выйдет, и ушел.

Вечером мы с Карасевым прошли по Кремлю, а вернувшись на второй этаж 1-го корпуса, застали там пять или шесть парней, видимо, из личной охраны… Я предупредил их, что если они попытаются вывезти Янаева, он умрет первым…

Всю ночь мы не спали, а утром, примерно в 7 часов, я решил разбудить Янаева. Мы с Карасевым прошли в его кабинет, причем, не через приемную, а через другой вход. Янаев спал на диване, укрытый коричневым пледом. Мы его долго будили, наконец он проснулся, но все не мог сообразить, где он находится, кто перед ним. Одеваясь, он не мог попасть в брюки, пришлось помочь ему одеться. Я не могу сказать, трезвым был Янаев или нет. По его поведению можно было сказать, что он пропьянствовал всю ночь. Однако запаха спиртного я не чувствовал, да и вряд ли мог почувствовать, так как в течение ночи выкурил огромное количество сигарет и сильно устал…

12 сентября Янаева допрашивают в кабинете следственного изолятора. Допрос проводит следователь с участием адвоката. Фото из личного архива автора.

Вид у Янаева действительно был неважный. И заметно было, что он сильно нервничает. Но все-таки он старался держать себя в руках, был с нами вежлив и вел себя так, будто мы пришли к нему на прием — усадил за стол, сам сел в центре. Мы — Виктор Баранников и два офицера из МВД России, в штатском, — приняли его предложение, сели за стол, но вместо прошений предъявили санкцию на обыск.

Покончив с формальностями, не мешкая, в присутствии Янаева приступили к осмотру. Кабинет у Янаева был большой — из трех комнат. В свое время его занимал Лаврентий Берия, политическая карьера которого тоже закончилась арестом…

Когда обыск был закончен, мы предъявили Янаеву санкцию на арест. Крыть ему было нечем, статусом неприкосновенности он, как вице-президент, не обладал, законом это не было предусмотрено.

В тот день, 22 августа, планировались аресты еще троих членов ГКЧП — Пуго, Стародубцева и Павлова. Но Пуго застрелился. (К этим событиям мы вернемся чуть позже — В.С.) Василия Александровича Стародубцева пришлось долго разыскивать. 21 августа он исчез — как в воду канул. Павлов, по нашим сведениям, все еще был в больнице. И мы решили, что не будем пока его тревожить. Ну коль неможется человеку, пусть лежит, лечится. Подождем. И раз уж так все складывается, сами передохнем.