ГКЧП: Следствием установлено

Я не хотел бы обсуждать политические аспекты этого договора, поскольку он имеет и позитивные, и негативные стороны. Этот вопрос требует специального рассмотрения и, возможно, дополнительной дискуссии. Но с точки зрения военно-стратегических вопросов, здесь есть существенные замечания. Первое: блок НАТО сейчас существует и укрепляется, а Варшавского договора у нас нет. В процессе переговоров из них был исключен вопрос о военно-морских силах США, которые являются существенной частью в триаде стратегических ядерных наступательных сил Соединенных Штатов. Соотношение боевых блоков за счет методики подсчетов, а также за счет того, что потенциал Англии и Франции был выведен за скобки, складывается с существенным превосходством в пользу Соединенных Штатов примерно в полтора-два раза. Это было изложено в личной записке товарищу Горбачеву. Она не была принята во внимание, и договор был подписан без учета этого замечания.

Следующий вопрос — это вопрос, связанный с системой раннего предупреждения о возможном ракетно-ядерном нападении. Дело в том, что наша Красноярская станция, которая была построена в этих целях и находилась на этапе ввода в эксплуатацию, была американской стороной поставлена под сомнение как нарушающая договор. И из-за политики, которая проводилась со стороны бывшего министра иностранных дел, она была демонтирована. В то же время две станции раннего предупреждения со стороны американцев и блока НАТО — это в Гренландии и Англии — несоответствующие договоренности, продолжают функционировать и сейчас.

В процессе контактов и разговоров по работе я обменивался мнениями на этот счет с Владимиром Александровичем Крючковым, Валерием Ивановичем Болдиным. Может быть, я неправильно понял, но они высказали ряд замечаний, которые меня навели на мысль, что такая политика была неслучайной. Я больше не хотел бы распространяться на эту тему, а хотел просить вас предоставить возможность очной ставки с товарищами, поскольку их информация создавала определенный фон моих действий, в частности, связанных с ГКЧП.

Вопрос. Вы не могли бы уточнить, из чего вы поняли, что такая политика президента с чем-то связана. Вам кто-то сказал, или были какие-то документы?

Ответ. Заниматься такой серьезной проблемой, как безопасность страны, и не знать целей своей деятельности — это, по меньшей мере, нелепо…

Вопрос. А с какой целью нужна очная ставка?

Ответ. С той целью, чтобы снять сомнения в части моих размышлений по поводу добросовестности проведения переговорных процессов. Или мои сомнения напрасны, или они имеют под собой дополнительную основу, которой я не располагаю, но которой, может быть, располагают мои коллеги…

…За два дня до часа икс

17 августа в 16 часов Крючков вновь назначил встречу на объекте «АБЦ». На этот раз уже в расширенном составе.

Сам Крючков приехал со своим заместителем Грушко и его помощником Егоровым, который работал над документами в Машкино. Язова сопровождали генералы Варенников и Ачалов. Бакланов, Шенин, Болдин прибыли в целях конспирации без подчиненных и на одной машине. Язов тоже отдал дань секретности: велел Ачалову сменить мундир на гражданскую одежду и заказал для поездки обычную «Волгу».

Документы, обеспечивающие введение ЧП, уже были обсуждены накануне в ходе разрозненных встреч.

16 августа в 11.30 Олег Бакланов приехал к Крючкову. Они просидели над бумагами долгих полтора часа.

Секретарь ЦК КПСС Олег Шенин в 15.00 пожаловал в гости к премьеру Валентину Павлову. Вслед за ним к Павлову прибыл и Крючков. Он прошел в кабинет Павлова через запасную, заднюю дверь, минуя приемную. Втроем они пробыли здесь около трех часов.

В это время в Кремле Олег Бакланов и Валерий Болдин также обсуждали детали заговора. Их разговор длился около двух часов.

С утра 17 августа Крючков вернул заместителю руководителя Внешней разведки Жижину проекты документов ГКЧП с внесенными в них от руки поправками и дополнениями. Затем вызвал начальника 7-го Управления КГБ СССР Е. Расщепова и объявил подчиненному, что «в связи с болезнью Горбачева власть переходит к Янаеву», а в стране будет введено ЧП.

Получив «вводную», Расщепов отправился на совещание к заместителю министра обороны В. Ачалову, чтобы вместе с военными обсудить вопросы «обеспечения безопасности встречи одного из руководителей страны, предположительно Язова, с президентом России Ельциным».