Гладиаторы

Спустя неделю после нападения на деревню бандитов генерал Лоскутов приказал провести зачистку всех окрестных лесов, используя для этого одновременно все службы: от обычных охранников, до бойцов спецназа. Развернувшись цепью, солдаты прочесали леса, выловив и уничтожив почти дюжину различных банд. От облавы были освобождены только полковник Савенков, капитан Миша и Матвей. Всех троих генерал оставил при себе, объяснив это тем, что они являются его ударной группой. Собравшись у штабной палатки, все трое мрачно молчали. Не особо расстроенным был только полковник. Машу уже перевели из реанимации в обычную палату, и теперь он каждый день часами просиживал у её кровати. Регулярно заходил в госпиталь и Матвей, но его смущала реакция девочки на его появления. Точнее, на него и Роя. Видя их обоих, Мышка начинала просто светиться от радости. Врачи давно уже махнули рукой на регулярное появление в палате пса, заметив, что после таких визитов девочке становилось значительно лучше. У неё поднималось настроение и появлялось хоть какое-то подобие аппетита. А самое главное, она переставала вздрагивать от каждого шороха. Заметив, что, находясь в палате, Матвей старается держаться с девочкой несколько отчуждённо, сохраняя дистанцию, Савенков, не выдержав, вызвал его на откровенный разговор. Выйдя из госпиталя, он остановился и, закурив, тихо спросил, глядя проводнику в глаза:

– Матвей, что происходит?

– О чём ты? – не понял проводник.

– О том, как ты держишься с Мышкой. Что это? Нежелание общаться или предубеждение?

– Не городи огород, Андрей, – отмахнулся Матвей. – Понимаешь, в этом возрасте у них всё с ног на голову поставлено. Я знаю, меня жена столько всякой литературы по подростковой психологии прочесть заставила, что у меня самого чуть крыша не поехала. И то, что с Мышкой случилось, очень большая психологическая травма, которая непонятно во что вылиться может. Понимаешь, она же считает, что я её спас. И это тоже может перерасти непонятно во что. А я не хочу, чтобы у девочки первая влюблённость оказалась безответной. Сам понимаешь, я ей в отцы гожусь, а такое вполне сложиться может. Матвей старательно подбирал слова, пытаясь объяснить полковнику свои мысли. Радостно полыхающие глаза девочки давно уже насторожили его, и он старался сделать всё, чтобы перевести их общение только в дружескую плоскость. Сообразив, о чём он говорит, полковник погасил окурок о каблук сапога и, помолчав, ответил:

– Чёрт, не знаю, что и сказать. Я об этом как-то не подумал.

– В вашей службе психологи должны быть толковые. Поговори с ними. Желательно с женщиной. Она быстрее поймёт, что там к чему. Лично для меня женская логика так загадкой и осталась, хоть и было три женщины в доме, причём разных поколений, – грустно улыбнулся Матвей.

– Придётся к генералу обращаться. Такие вопросы только он решает, – задумчиво протянул Савенков.

– Ну, думаю, Лоскутов тебе не откажет. Не так просто просишь. Вспомни, что он с тем полковником из МВД сделал.

– Да уж, не думал, что он так круто поступит, – проворчал полковник в ответ.

Пытаясь оправдаться, провинившийся полковник не нашёл ничего умнее, чем заявить генералу, что снял людей по требованию какого-то депутата. Едва услышав это, Лоскутов просто впал в неистовство. По его мнению, в военное время, когда каждый человек, способный держать в руках оружие, на счету, оголять особо охраняемый объект для сопровождения какого-то никому не нужного чиновника – преступление. О чём он тут же полковнику и заявил, после чего, вызвав караул из комендантской роты, приказал арестовать последнего. Следом за полковником был арестован и сам чиновник, и после короткого разбирательства трибунал вынес короткое, но очень ёмкое решение: расстрелять обоих. Что и было сделано ещё через день. Всех служащих базы такое решение откровенно потрясло. Даже прокуратура, имевшая привычку требовать для виновных самых суровых мер, была повержена в шок.

И вот теперь Савенкову предстояло обратиться к тому же генералу с личной просьбой. Но, как выяснилось, Матвей оказался прав. Едва услышав, для чего именно полковнику нужен психолог из их службы, генерал тут же приказал вызвать всех женщин, имевших нужное образование, и, выстроив их перед штабной палаткой, коротко спросил:

– Так, дамы. Кому из вас приходилось оказывать психологическую помощь девочке-подростку, пережившей физическое насилие?

Две женщины молча подняли руки. Отправив остальных по своим делам, генерал принялся задавать другие вопросы, выясняя обстоятельства, при которых им приходилось работать. Наконец, сделав выбор, он приказал капитану, женщине средних лет, остаться и, отпустив вторую, повернулся к Савенкову:

– Андрей Сергеевич, знакомься, Мохова Диана Витальевна. Капитан медицинской службы и наш психолог из отдела подготовки внешней разведки. Полковник Савенков Андрей Сергеевич. Это его дочери необходима помощь. Я могу рассчитывать на вас, капитан?