Гладиаторы

Наконец, получив от первого командующего очередной разнос, ксеноброн Альказ приказал устроить настоящую охоту за дикарями, появлявшимися в сопровождении животных, которые и были самыми опасными противниками леобов. Захватив несколько десятков пленных, ксеноброн приказал допросить их с применением физического насилия и, убедившись в правильности своих расчётов, начал готовить операцию. Ему очень хотелось заполучить хотя бы одно животное для изучения. Причём не какое-то вообще, а животное, подготовленное для поиска и боя с леобами. Для этой цели он приказал собрать в развалинах несколько групп бойцов и, дождавшись появления противника, отдал приказ на полное уничтожение. Из докладов разведчиков и полученных сообщений он знал, что аборигены постараются прийти на помощь своим бойцам, и не ошибся в расчётах. Попавшая в засаду группа попросила помощи, но к тому моменту, когда эта помощь подоспела, первая группа уже была полностью уничтожена. Ксеноброн приказал спрятать тела погибших, чтобы заставить прибывший резерв потерять время на поиск и углубиться в развалины. Чтобы отрезать им путь к отступлению, он рассредоточил часть своих бойцов на границе развалин, планируя перекрыть противнику пути отхода, но аборигены упростили ему задачу. Увидев, как прибывшие бойцы покидают машину, Альказ не мог поверить своей удаче. С трудом дождавшись, когда железный монстр скроется в развалинах, имея на борту только одного бойца, он приказал скрытно окружить оставшихся, медленно сжимая клещи. Но проклятое животное чуть не сорвало его планы. Даже несмотря на строгий запрет на разговоры, эта тварь умудрилась каким-то образом заметить одного из его бойцов. Сообразив, что тянуть больше нельзя, третий командующий отдал приказ атаковать, ещё раз напомнив своим бойцам, что животное и его проводник в обязательном порядке должны остаться в живых. То, что случилось дальше, заставило его в корне пересмотреть своё отношение к аборигенам, но поделиться своим открытием он уже не успел. Когда попавшие в окружение бойцы поняли, что вырваться им не удастся, они связались со своим командованием и сделали то, что не укладывалось в сознании леоба, даже третьего командующего. Проводник животного что-то прокричал в своё средство связи, и на поле боя обрушились снаряды их же артиллерии. Пытаясь понять, как такое может быть, ксеноброн Альказ приподнялся из-за своего укрытия, глядя, как гибнут бойцы его отборного отряда, и очередной взрыв разметал его влажными ошмётками по кустам.

Когда последний, случайно выживший боец предстал перед первым командующим с ужасной вестью, тот вскинул свои зрительные рецепторы и, помолчав, приказал ему отправляться в казармы. Дождавшись, когда боец покинет зал совета, первый командующий поднял голографический экран и, выведя на него данные по захвату, удручённо вздохнул. Времени до прихода основного каравана оставалось всё меньше, а эта проклятая планета до сих пор не покорена. Потери среди личного состава были огромными, конца этому кошмару не было видно. Аборигены продолжали сопротивляться даже тогда, когда в этом не было никакого смысла. А теперь, когда ксеноброн Альказ, командующий военными силами леобов, погиб, всё вообще превращалось в нечто непонятное.

Осуществляя общую координацию захвата, он и понятия не имел, что конкретно происходит в войсках и каковы общие потери. Но теперь, увидев это лично, первый командующий впал в состояние, близкое к тихому помешательству. За всё время боевых действий было уничтожено почти две трети личного состава бойцов. Если так пойдёт и дальше, то прибывшим леобам некуда будет высаживаться. Ведь в приближающейся эскадре практически нет бое-особей. Только несколько отрядов личной гвардии Верховных Управляющих. Осознав, что выполнение отданного ему приказа находится под явственной угрозой срыва, первый командующий приказал собрать в зале совета всех аналитиков.

* * *

Первое, что он услышал, был долгий тихий звон. Потом появился свет. Словно где-то далеко зажглась маленькая звёздочка. Не было ни верха, ни низа, был только этот печальный звон и далёкий, на самой границе видимости, свет. Он не понимал, где находится и что с ним происходит, только чувствовал, что здесь что-то не так. Вдруг откуда-то издалека, послышался тихий, отрывистый, словно лай, зов. Лай… Когда-то он хорошо знал, что это такое… Но кто мог звать его этим нечеловеческим способом?! Он заставил себя задуматься, пытаясь сконцентрироваться на звуках, но звон усилился, и всё снова куда-то пропало.

Первое, что он увидел, с огромным трудом приоткрыв глаза, был чёрный кожаный нос с широкими ноздрями и шершавый длинный язык, то и дело проходившийся по его лицу. Тихо застонав, Матвей попытался сказать Рою, чтобы он оставил его в покое, но язык не повиновался. Дико болели голова и спина.