Glaeddyv vort, beanna (GV, b) (СИ)

— Нет уж, будем сидеть с тобой на одной диете. Только святой дух, только хардкор, — я отвернулась, разглядывая, как Геральт пытается установить палатку, матерясь под нос — она упорно не желала стоять как ей положено, и вся перекосилась, грозя ночью свалиться на голову. Его борьба продолжалась недолго, ведьмак сдался и плюнул на это дело, поэтому просто запихал туда спальные мешки и присел к разгорающемуся костру.

— Толку-то от тебя, — плюнул мне Йорвет, грея руки. — Gwynbleidd, я отправлюсь на охоту, поэтому, будь добр, сам поискать источник воды. Если отправиться на запад, то должна отыскаться небольшая горная речка.

— Ты тут уже был? — изумленно вытаращив глаза, спросила я.

— Да, — кивнул Йорвет. — По вашим меркам очень давно, поэтому могут быть неточности, — он встал, прихватив лук. — Сиди здесь, Amadanwed, и никуда не высовывайся, сделай милость, — с этими словами эльф почти в момент растворился в темноте. Мы с Геральтом остались одни. Я пододвинулась к костру, грея продрогшие кости, вытягиваясь всем телом к источнику тепла. Белый Волк покосился в сторону, куда ушел эльф и тихо спросил:

— Как вы еще не убили друг друга?

— Сама не знаю, — в тон ему ответила я, глядя на огонь. Языки пламени складывались в причудливый узор, угрожая подпалить мне волосы, но слишком красивые, чтобы оторваться от этого зрелища. Мистическая штука, этот костер. Дает тепло и убивает одновременно. Может освещать и ослеплять. Я протянула к высокой температуре руки, согреваясь, чувствуя, как дрожь унимается и мышцы постепенно начинают расслабляться от жара.

— Странный вы народ, бабы, — философски заметил Геральт, подсаживаясь ближе ко мне. — Сами не знают, чего хотят, от этого еще больше бесятся и больше ничего не хотят.

— Я ничего и не хочу, — фыркнула я.

— Угу, — кивнул ведьмак. — Я заметил. Я согласен пересмотреть свою теорию о его любви к Саскии. Может он ее и любит, зато и ты для него, в общем, не чужая. Он смирился с тобой в своей жизни, скажем так.

— Не поняла? — переспросила я, удивленно поглядывая на Геральта. — Когда это ты выпить успел?

— Ну, сегодня, когда ты кинулась к Детмольду, Йорвет почти сразу побежал за тобой, стоило ему осознать, что ты пропала, — Геральт стукнул себя по лбу, убивая комара. Потом, почесав место укуса, продолжил: — Это не считая того, что тебя не убили только лишь потому, что этот треклятый скояʼтаэль прекрасно целится на бегу, надо отдать должное. Пару раз тебя почти настигли, но в последний момент его стрелы доставали твоих обидчиков, которых ты даже не заметила, — я с сомнением посмотрела на ведьмака, покрутила пальцем у виска и отвернулась. — Мое дело рассказать, тебе — решать, что будет дальше, — Геральт подкинул парочку поленьев в костер.

— Если бы Йорвет действительно меня любил, — хрипло пробормотала я. — То не бежал бы за Саскией, как угорелый.

— Я не сказал, что он тебя любит, — покачал головой ведьмак. — Я сказал, что ты ему не безразлична, а тут, поверь, большая разница. Особенно для нас, мужчин. К тому же, Саския — его командир, полководец, его гарант лучшей жизни, вот он и рвется за ней.

Я не ответила, размышляя. Ночь уже полностью вступала в свои права — чуть пара метров от костра, и все покрывала беспроглядная тьма. Даже палатку было с трудом видно. Чернота была осязаема, как тот туман, в котором я видела Локи в последний раз. Как это было давно… Я взяла в руки Сердце и стала его оглядывать — оно снова сменило цвет, стало хрустальное, уменьшилось в размере и было жутко холодным. Геральт, осознав, что диалог я продолжать не жажду, встал и, пробормотав что-то, ушел на поиски воды. Я осталась в одиночестве, только вот в гордом-ли?

Тьма вокруг обволакивала естество, костер уютно потрескивал, но я чувствовала, что стоит от него отойти, и меня накроет первобытный страх ночи. Наши предки всегда боялись темноты — она полна неприятных сюрпризов, вроде медведей. Я, как истинная дочь человека разумного, уподобилась праотцам и помолилась, что, никакой косолапый не решил зайти на огонек, с целью кого-нибудь покушать. Так как я тут одна, выбора у него не будет — отравится еще, лапочка, а мне Гринпис не простит. Если прикинуть, то только моей ногой может питаться какая-нибудь медвежья семья в течении пары недель. От страха захотелось описаться, но только мысль о том, что, во-первых, чтобы сходить в туалет, нужно пойти в самую гущу темноты, а во-вторых, Йорвет оборжется от вида моего уписанного трупа, я переборола в себе это желание и лишь недовольно заерзала.

Вскоре раздались тяжелые шаги и к костру вернулся Геральт, нагруженный мелкими ветками, полным котелком и какими-то грибами. Грибы имели странный вид и цвет, но казались вполне съедобными. Вроде, на сыроежки похожи, а вроде и на белый гриб.

В любом случае, у Геральта всё, что не бегает и не издаёт звуки — это гарнир. Раскидав свою добычу поближе к костру, ведьмак водрузил на палку котелок с плескавшейся водичкой, саму палку воткнул меж двух рогатин, типа жердь, и поместил сию примитивную конструкцию над костром.