Глас Времени

– Ты знаешь, просто не можешь объяснить. – Она держит его за плечи и смотрит в глаза. – Пожалуйста, постарайся, я должна знать!

– У нас мало времени, родная. Он едет, он почувствовал! Я бы почувствовал, а он – это я. Пытаться что-то объяснить – значит, украсть наше с тобой время.

Лотар прикидывает, сколько ему понадобилось бы времени, чтобы примчаться домой из полицейского участка. Минимум десять минут, кивает он с горькой улыбкой. Это если ехать осторожно. А если лететь под сирену, то восемь.

– Драгоценные восемь минут, после которых – вечная разлука, – произносит он шепотом.

Он берет её за руку и ведет на кухню.

– Всё случилось сегодня утром, перед самым концом дежурства. – Лотар усаживает жену на стул, а сам становится возле окна. – Произошло то, что ты можешь окрестить нонсенсом. Еще недавно я бы сам посчитал галлюцинирующим придурком того, кто рассказал бы такое. Я очутился в другом времени. Как, что и почему – рассказывать не имеет смысла. Просто поверь. Я отправился в другое время, в очень страшное время для истории нашей страны. Я видел такое… да что там, ты сама знаешь, как жила Германия в прошлом веке. Не важно. С самой первой минуты, как я туда попал, я стремился вернуться обратно. Вот только не получалось. Я потерял счет времени. Шли дни, бесконечные дни, каждый из которых по-своему проверял меня на прочность. Ох… трудно пришлось, я даже… даже… умирал. Потом меня вернули к жизни люди из будущего.

Эмма зачем-то встает со стула и подходит к Лотару. Ее пальцы пылко расстегивают пуговицы его рубашки.

– Что ты делаешь? – трепещет он. – Ты уверена, что хочешь этого?

– Сними рубашку! Сними! – Лотар видит её в удивительной фазе истерии, в которой еще не видел никогда. Её спокойные движения и привычная мимика просто не сочетаются с гневом, исходящим от глаз.

– Эмма, я все понимаю, но может…

– Снимай! – она залепляет ему пощечину.

Лотара настигает оторопь.

– Да, пожалуйста! – Он рывком разрывает оставшиеся пуговицы и скидывает с себя рубашку.

Эмма отходит на несколько шагов и, прислонив ладони к щекам, затихает. Из особых примет, если не считать шрама от аппендицита, на теле Лотара есть две маленькие родинки, которые расположены почти симметрично по двум половинам груди.

Он кивает, взглядом произнося: ну, а я что говорил?

Её эмоции рвутся наружу, она смеется и плачет и целует. Лотар разворачивает её к подоконнику и хватает за бедра. Порыв ветра распахивает форточку, в квартиру врываются запахи летних деревьев вперемешку с теплыми каплями начавшегося дождя. С подоконника на пол падает и вдребезги разбивается цветочный горшок. Эмма прикусывает нижнюю губу и закатывает глаза. Его губы ласкают ее шею. На вершине страстей в дверь раздается стук, вначале слабый, даже опасливый, затем настойчивый и угрожающий. Телефон разрывается в третьем звонке.

– Мне… пора, – слетает с губ Лотара безотрадная фраза.

Вцепившись пальцами в широкий ремень, она не отпускает его.

– Я пойду с тобой! Ты мой настоящий… я это знаю… он не тот… он… он пустышка!

– Исключено! Я испортил свою жизнь, но не позволю тебе испортить свою.

– Что же мне делать? – Эмма падает ему на грудь.

– Ждать! Однажды я вернусь за тобой и за сыном.

– Обещаешь? – она поднимает мокрые глаза, полные надежды.

– Клянусь. Только жди, помни и не теряй веры. Я приду. Обязательно приду.

Он распахивает окно, взбирается на подоконник, в прощальном жесте оборачивается, оставляя на ее щеке горячий поцелуй. А через секунду бежит по сырой траве, сдержанными возгласами торопя Макса, чтобы тот заводил мотор.

На Ландсхут обрушивается шумный ливень. По мокрому асфальту на желтые огни светофоров машина уносится в ночь.

Глава 19

Антарктида, 1 мая 1945 года. Вечер. Квартира Хорста.

Он только что вернулся, устал и не помнит себя. Гретта встретила его, обняла и повлекла на кухню, где на плите томилось свежее овощное рагу. Но он отмахнулся и как робот поплелся в спальню, где у него даже не хватило сил раздеться. Жена стянула с него верхнюю одежду и накрыла прохладным одеялом. В маленькой голубой спальне вскоре послышался тихий храп. Гретта решила дать ему выспаться, мягко закрыла дверь и ушла из квартиры. Когда вернулась, муж, свежий и бодрый, сидел за письменным столом, заполняя свой любимый дневник, который вел с 1939 года.

«Это невероятно! Я вышел на контакт (много восклицательных знаков). Пытались многие, но получилось только у меня. Произошло это странным образом: в меня вселился разум одного из Них и стал управлять моим телом.