«Гласность» и свобода

Через несколько лет мы вспоминали это время с самым романтическим из юных неославянских лидеров того времени Русланом Воронцовым. Напомню лишь фрагмент из статьи о нем в газете «Вечерняя Москва»:

Об этом человеке ходят легенды: он обладает сильными парапсихологическими способностями, его культовое имя – DAP, имеет высшее медицинское образование, нарколог, очень богат. «Нави», которое он возглавляет, – одна из структур сатанинской церкви Южного Креста. У него несколько квартир, огромная библиотека, состоящая из сотен сектантских книг и работ по психологии, суггестии и гипнозу, он отлично владеет психотехнологиями.

А теперь интервью с ним.

– Было нас красных, белых, коричневых и всех других расцветок человек семьдесят на всю Москву, и мы все прекрасно знали друг друга, один чихнет – всем слышно. В большинстве партий, союзов и объединений было по два-три человека. По ночам они шили себе мундиры, выдумывали и пришивали ордена и оповещали мир о своей близкой победе. С Веденкиным по его гнусному характеру не было никого, единственное на что он был способен, – предлагал мне открыть публичный дом. Когда он был вместе с Баркашовым, для киносъемок или встреч с журналистами могли (на два часа) собрать человек сто. За Баркашовым и впрямь стоял КГБ, да и Веденкин называл себя то полковником, то осведомителем КГБ. Самой стабильной и многочисленной была наша группа «Нави» благодаря тому, что я продал единственное, что у меня было, – долю в бензоколонке возле театра Советской армии. На эти деньги арендовали помещение и это было что-то вроде клуба, где было множество свастик, колпаков, шаманских бубнов. Я очень любил носиться по Арбату…

– С фашистской символикой?

– Иногда, и это нам никогда не запрещали. Но чаще в южноамериканском уборе из перьев и с раскрашенными лицами. Единственное, что нам запретили – шествие в защиту людей от пингвинов. Мне тогда было лет семнадцать-восемнадцать. Баркашов устроил более важную акцию – митинг возле американского посольства за независимость Техаса. Но у нас-то всегда были ребята – весело было, а к Баркашову приходили только на мероприятия, на телевизионные съемки, на встречи с журналистами. Писать о нас, снимать нас почему-то необыкновенно любили, журналисты писали всякую чушь, но и мы для них сочиняли все, что могли.

Через год, за день до расстрела из танков Белого дома, я уже и сам впрямь видел боевиков Баркашова. На парапете мэрии стояли тринадцать щуплых семнадцатилетних мальчиков, с худыми цыплячьими шейками, но с громадными милицейскими щитами и, кажется, автоматами. Баркашов указывал на еще светившийся тридцатый этаж и командовал: «Видите, там жиды окопались. Половина (то есть шесть подростков. – С. Г.) – направо, половина – налево.