«Гласность» и свобода

Но тут в Москве получают очень удобную, видимо, полностью продиктованную Патиашвили телеграмму – в Тбилиси все нормализовалось, то есть причины для приезда Шеварднадзе нет. Горбачев отдыхает, новое заседание Политбюро 8 апреля тайно проводит сам Чебриков – о нем нет никаких сведений. Формально это заседание вполне успокоительное – его цель не дать никому вмешаться в уже подготовленную трагедию. Егора Лигачева в Москве нет, он, как и предполагал, восьмого апреля с утра уехал в отпуск. Но в Политбюро кем-то совсем другим работа ведется – именно 8 апреля появляется Указ об усилении ответственности за антиправительственные действия, подготовленный, конечно, заранее, по-видимому, одновременно с планом избиения в Тбилиси. Командующий Закавказским военным округом генерал Родионов пытается сопротивляться применению войск против мирного населения. Но в Тбилиси его прямой начальник – первый заместитель министра обороны. Родионов получает приказ начальника Генштаба о том, что он назначается главным в карательной операции, к тому же все подкреплено решением ЦК КПСС, правда, Грузии, но приехавшие для этого представители ЦК из Москвы успешно его «дожимают». Родионов сдается и принимает на себя командование избиением. Готовит казармы для ночной переброски парашютно-десантного полка из Кировакана и мотострелковый дивизии им. Дзержинского. После чего, как сообщают в те дни только журнал «Гласность» и бюллетень «Ежедневная гласность» (статью Юрия Роста, случайно оказавшегося в те дни в Тбилиси, Юрий Изюмов снимает из либеральной «Литературной газеты») в 3:45 воинская часть (по-видимому, это и есть таинственное соединение КГБ), прилетевшая на двух самолетах, доставлена на пятнадцати автобусах в казармы 8-го полка. Получив саперные лопатки, щиты, боевые отравляющие вещества (Собчак упоминает о взводе «химических войск»), противогазы и индивидуальные комплекты антидотов (одна из этих оранжевых коробочек, привезенная тогда из Тбилиси, до сих пор у меня хранится) военные начинают избиение мирных жителей и распыление боевых отравляющих веществ (газа «Си-Эс»).

Через два часа – в шесть утра – основная группа карателей по команде из мегафона выстроилась в колонну и ушла с проспекта Руставели, оставив площадь, заполненную трупами, тяжело раненными и отравленными. Через полчаса самолеты вылетели из Тбилиси.

В 1998 году в Минске была издана книга, которая называлась – «Подготовка разведчика системы спецназа ГРУ», процитирую из нее только одно предложение: «Хорошо заточенным лезвием лопаты легко можно перерезать горло, развалить надвое череп, отделить пальцы от руки, а сильным тычком в живот сделать противнику харакири. Участники митингов в Тбилиси в апреле 1989 года запомнили боевые свойства лопатки на всю оставшуюся жизнь».

Те, кто выжил, конечно.

Несмотря на непрекращающееся вранье свободных советских журналистов эпохи перестройки о том, что толпа и провокаторы-экстремисты задавили несколько человек, но ничего особенного в Тбилиси не произошло, от Верховного Совета скрыть правду невозможно: депутат академик Тамаз Гамкрелидзе со слезами рассказывает о том, что случилось, не понимая ни причин, ни смысла, ни масштаба трагедии.

За ним выступил генерал Родионов, который, не очень жалея погибших, с откровенным пренебрежением относясь ко всем прямым и косвенным участникам трагедии от демократов до партийного руководства, сказал вещь вполне правдивую и очень важную (к сожалению, не каясь в собственном участии): трагедия в Тбилиси была провокацией против советской армии.

Вероятно, Родионов понимал, кем она была организована, но так же как в Тбилиси не был способен категорически отказаться от руководства бойней, в Москве (как и Лигачев) не был способен все сказать до конца.

Никто, кстати говоря, не упомянул о том, что это была акция запугивания во всесоюзном масштабе – не только в Тбилиси, но и в Таллине, Риге и Ташкенте в этот день в небе барражировали военные самолеты и вертолеты, по улицам прошли (а в Таллине и остались на центральной площади) танковые колонны.

Естественно, тут же начали создавать комиссию Верховного Совета для расследования зверского побоища в Тбилиси. Как рассказывал мне позже Александр Яковлев, Крючков – пока еще первый заместитель Чебрикова, но уже главный перестройщик – настаивал на том, чтобы комиссию возглавил Собчак. И ему это удалось. Сперва был предложен состав комиссии под руководством председателя Союза писателей Владимира Карпова и с участием Андрея Сахарова. Но потом кандидатура Карпова была отклонена, так как он генерал в отставке. Появился новый состав комиссии теперь уже с Собчаком (но без Сахарова) и, кстати говоря, с двумя генералами.