«Гласность» и свобода

Какой-то комитет сперва собрали, туда вошел Олег Калугин, еще несколько малоизвестных мне людей, они мне звонили, звали, пару раз собирались сами, но, по-видимому, я и впрямь был нужен им для декорации и без меня эта гнусь тихо угасла.

Более оптимистичный, хотя и гораздо более опытный, чем я, Вадим Бакатин (все же недолго министр внутренних дел) согласился стать председателем Комитета государственной безопасности. Он попытался расчленить этого монстра – отделить внешнюю разведку, пограничные войска, охрану президента и несколько других управлений, но, как сам говорил через год на первой же конференции «КГБ: вчера, сегодня, завтра», он никогда не понимал, чем на самом деле заняты его подчиненные, его никогда не допускали к материалам о реальном положении дел, а месяца через четыре Ельцин Бакатина уволил. На самом деле КГБ надо было не расчленять, а уничтожать, срочно принимать закон даже не о люстрации, а о российском варианте нюрнбергских послевоенных судов, о чем люди, пришедшие к власти и не думали – не хотели, да и не смогли бы это сделать. Настаивала года через два на законе о люстрации сотрудников КГБ, то есть на запрете занимать какие бы то ни было должности только Галина Старовойтова – и на наших конференциях о КГБ, и в Государственной Думе, за что в конечном итоге и была убита.

Сергей Ковалев рассказывал мне, а потом на одной из наших конференций, как году в девяносто третьем происходило очередное декоративное переформирование КГБ. Оно было чрезвычайно разрекламировано «совершенно свободной демократической печатью», в особенности руководимым генералом Бобковым НТВ. Было рассказано о том, что теперь, наконец, все генералы пройдут переаттестацию совершенно независимой комиссией, в которую входит известнейший правозащитник Сергей Ковалев.

«Проверяли дела двухсот генералов. Собирались мы раза четыре. Приносят груду папок. В каждой одно и то же: родился, учился, произведен, переведен, чем и как был занят – понять нельзя, характеристики замечательные, все вокруг говорят – очень хороший человек, никогда ничего дурного не делал, инакомыслящих не преследовал. Только одного я смог найти, кого просто по фамилии знал – он фабриковал дела диссидентов. Уперся – этого не подпишу. Лобов, председатель комиссии, прямо мне сказал, что смена генералов не является целью Ельцина. Савостьянов почему-то тоже оказался моим противником. К тому же начали меня уговаривать: «Что Сергей Адамович старое вспоминать, теперь он совсем другой человек и так раскаивается… Да и до пенсии ему остался один год (в КГБ пенсию платят лет с сорока), уж дайте ему год дослужить». – Я и сдался. Так все двести генералов КГБ аттестацию и прошли».

Оказаться для них ширмой, в положении Сергея Адамовича, став главным контролером КГБ, я не хотел, а другого быть не могло.

На второй день путча с лестницы одного из подъездов ЦК КПСС другой ближайший помощник Андропова Аркадий Вольский объявил журналистам, что ГКЧП незаконен и путч провалился. Казалось, помощники Андропова боролись друг с другом. На мой взгляд (в понимании ГКЧП есть много взаимоисключающих версий), они играли в одной команде и даже, может быть, не согласовывая друг с другом деталей, действовали по одному плану.

Крючков был ничем не глупее Вольского, оба они были убеждены, как и их руководитель и учитель Андропов, что коммунистический аппарат не просто никуда не годится, но сопротивляется, мешает КГБ прийти к власти, да и политическая доктрина КПСС теперь лишь декорация, совсем обветшавшая; что частная собственность, да еще управляемая КГБ, совсем не дурна, что страна под руководством офицеров их службы станет более динамичной, современной и достигнет небывалых успехов. Все это было иллюзиями Андропова, дополнявшимися их романтическими представлениями о честности сотрудников КГБ. Иллюзии развеялись вполне в период их полной реализации – уже очень долгого правления Путина. Впрочем, сейчас я думаю, что Евгений Примаков, возглавив отделенную внешнюю разведку, не просто продолжил массовое внедрение агентуры на Запад по плану Шелепина – Андропова – Крючкова, но это «продолжение» изначально (с помощью уничтоженного изнутри «железного занавеса») было изначальной, почти столь же важной, как захват высшей власти в стране, целью КГБ.

Целью путча была не победа, а сам путч. Конечно, по какой-нибудь случайности он мог и победить, но тогда в запасе у Крючкова был верный Собчак (Александр Николаевич Яковлев, когда мы с ним через много лет это обсуждали, грустно сказал: «У них всегда были запасные варианты»), да и с Горбачевым после его «болезни» можно было договориться. Но Ельцин был лучше их обоих и, как я уже говорил, уверен, что выбран он был еще года два назад.