«Гласность» и свобода

На эти вопросы есть два кажущихся очевидными ответа. Первый в том, что ограничения частной жизни, а по сути своей – демократических свобод делаются во имя защиты безопасности граждан. Второй – что отражать приходится теперь уже новые угрозы, напрямую не связанные с коммунистической идеологией. Второй ответ требует подробного анализа, и я к нему вернусь позже, что же касается первого, то это обычный ответ всех тоталитарных правительств: растущими полицейскими мерами мы эффективно обеспечиваем безопасность. Именно так всегда говорили в Советском Союзе да и во многих других странах, где уголовная преступность была гораздо ниже, чем в Соединенных Штатах.

Для второго ответа для начала вспомним, что в уже упоминавшиеся мной недолгие годы советского либерализма государственный и идеологический механизм в СССР все же был выстроен так, что Хрущев не был способен, как Джордж Буш-старший выступить перед не желавшими его слушать жителями Западного Берлина и сказать:

– Вы можете меня освистывать лишь потому, что мы защищаем вашу свободу.

Хрущев не был способен приехать в Новочеркасск и сказать бунтующим рабочим вещи гораздо более значительные, чем выступление американского президента:

– Вы смогли собраться здесь лишь потому, что шесть лет назад был уничтожен по моей инициативе почти весь аппарат взаимных доносов и слежки (милицейской и КГБ) за советскими людьми. Иначе вы уже давно бы сидели по отделениям милиции. Вы смогли говорить о цене на мясо лишь потому, что за эти годы трижды были повышены государственные закупочные цены, и только поэтому мясо появилось в советских магазинах, но продажи оказались убыточными. Иначе вы, как в недавнем пятьдесят третьем, смогли бы лишь раз в месяц молча стоять в бесконечной очереди за какой-нибудь крупой, мрачно глядя на свои номерки, написанные химическим карандашом на ладонях.

И Хрущев, вероятно, был бы понят новочеркасскими рабочими – память об этом была свежа, но будучи детищем советской системы он не был способен это сказать. Не мог до конца оценить (а может быть, и понять) преступления коммунистического режима с октября семнадцатого года, пытался по выражению Александра Яковлева «с помощью Ленина уничтожить Сталина», сам был уничтожен как политик и едва не был отравлен по приказу Брежнева, упоминаемом в интервью председателя КГБ Семичастного. И недолгая заря интеллектуального и гражданского освобождения в Советском Союзе была успешно погашена Сусловым и Брежневым, а главное – маршалами, которые со страхом ждали предъявления им беспощадного счета за Отечественную войну.

Как ни странно, теперь в крайне невыгодном, слабом хрущевском положении находится вся американская администрация без разделения на республиканцев и демократов, да и многие лидеры крупнейших европейских стран.

Они (как Хрущев) не способны честно сказать своему и другим народам, что уровень безопасности после «блистательной» победы над главным противником в их странах резко сократился, как и уровень гражданских свобод; что экономическое положение несмотря на сокращение части военных расходов после победы в «холодной войне» стало гораздо более шатким, что погибло в результате локальных войн и терактов американцев и европейцев за последние двадцать лет не меньше, чем за предыдущие двадцать лет «холодной войны».

Они не могут этого сказать потому, что из этого признания следует естественный вывод о катастрофической незначительности, неэффективности действий администраций западных стран. Главное же, никто из них не готов оценить катастрофическую ошибку, совершенную американской администрацией в конце 1991-го, в 1992-м и в последующие годы в отношении России.

Я думаю, одна из причин этой ошибки в привычном недоверии Запада к русскому народу. Недоверии, которое привело к отказу Наполеона от освобождения из крепостной зависимости русских крестьян, и они, первоначально грабившие русские войска, охотно включились в партизанскую войну с французами-республиканцами, которые оказались ничем не лучше русских помещиков. Недоверие, если не презрение Гитлера, на сторону которого в первые недели и месяцы войны переходили целые полки Красной армии с большим опозданием узнавшие, что фашисты не многим лучше коммунистов, которые все же хотя бы свои. В точности эту же ошибку повторила американская администрация. Перейдем к фактам.