Глава 1

Колин имел такую работу, что ему приходилось мотаться по всей стране, а иногда даже

миру, Пэкстон была уверена, что будет правильно, если с родителями рядом будет хотя

бы один ребенок.

Но в прошлом году, когда ей исполнилось тридцать, Пэкстон решила переехать. Не в

другой штат, конечно, и не в другой город, а в дом в 10 километрах 200 метрах от

особняка «Пекан», который ее подруга и риелтор Кирсти Лéмон пыталась продать. Она мон пыталась продать. Она

узнала точное расстояние благодаря счетчику пробега в своей машине, и именно

расстояние стало главным доводом в пользу покупки этого дома. Но ее мама была так

расстроена предполагаемым отъездом дочери, что Пэкстон пришлось отказаться от

предложения подруги. Но она все равно съехала, правда, из главного дома в гостевой. Уже

хоть что-то.

Гостевой дом давал ей уединение, но, к сожалению, в него можно было попасть, только

пройдя через главный дом. И поэтому ее родители всегда знали, когда она приходит и

уходит. Пэкстон не могла даже принести пакеты с едой, чтобы мама не

прокомментировала ее покупки. И временами она мечтала о том, как накупит всякой

вредной еды: чипсов, пиццы, конфет, пирожных – и будет все это есть и никто ей и слова

не скажет.

Она поднялась по ступенькам родительского дома, который называли особняк «Пекан»

из-за множества пекановых деревьев на территории их землевладения. Осенью весь сад

превращался в золотые аллеи; листья на деревьях становились настолько ярко-желтыми, что даже ночью в саду светло как днем. Птицы, вьющие гнезда на деревьях, не могут

определить, день или ночь на дворе, и они не спят днями, пока не начинают падать с веток

в измождении.

Она осторожно открыла входную дверь, тихонько ее прикрыла. Ее родители должны

сейчас смотреть новости, так что она просто пройдет на носочках через кухню, и они ее

даже не заметят.

Пэкстон развернулась и с грохотом упала на мраморный пол, споткнувшись о чемодан.

Она приземлилась на руки – ладони начали гореть.

– Что это за грохот? – услышала Пэкстон голос матери. А затем и быстрые шаги по

лестнице.

Пэкстон села и увидела, что все содержимое ее сумки-тоут рассыпалось по полу. Все

бумаги разлетелись, она начала паниковать: это личное. Она никому не показывала их.

Пэкстон быстро начала собирать их и запихивать обратно в сумку как раз тогда, когда в

холле появились три человека.

– Пэкстон, с тобой все хорошо? – спросила ее мама. – Колин, сделай уже что-нибудь с

этими чемоданами!

– Я собирался отнести их в гостевой домик, но, как оказалось, там живет Пэкстон, –

ответил Колин.

Услышав голос брата, Пэкстон встала и тут же побежала к нему обниматься.

– Ты же не собирался приезжать раньше пятницы! – сказала она, крепко стискивая его в

объятиях. Она думала, что сейчас заплачет – настолько рада была его видеть. А потом она

так разозлилась, что ей захотелось его ударить: было намного проще ладить с родителями, если бы он перестал мотаться по свету и остепенился дома

– Получилось завершить мой проект гораздо раньше, чем я планировал, – ответил Колин, отодвигая Пэкстон, чтобы посмотреть на нее. – Отлично выглядишь, Пэкс. Выходи замуж

и съезжай наконец.

– Не говори ей выходить замуж! – сказала их мать София. – Знаешь, с кем она сейчас

встречается? С Себастьяном Роджерсом.

– Мы не встречаемся, он мой друг.

– Себастьян Роджерс, – повторил Колин и посмотрел на Пэкстон. – Мы же с ним вместе

учились в школе? Женственный мальчик в сиреневом пальто?

– Да, это он, – ответила их мама так, будто Колин был с ней заодно.

Пэкстон заскрипела зубами.

– Он больше не носит сиреневое пальто. Он зубной врач!

Колин пару секунд колебался, сменить ли тему, и в итоге произнес:

– Думаю, отнесу тогда свои чемоданы на второй этаж, в гостевую комнату.

– Не говори ерунды. Будешь жить в своей старой комнате. Там никто ничего не менял, –

сказала София и взяла мужа за руку. – Дональд, наши дети здесь! Это же чудесно!

Давайте откроем шампанское.

Дональд, муж Софии, кивнул, развернулся и вышел из холла.

На протяжении всех совместно прожитых лет отец Пэкстон все больше и больше отдавал

контроль над всем своей жене. И теперь она принимала все решения, а он же большую

часть времени проводил на поле для гольфа. Как бы Пэкстон ни старалась понять

поведение матери и идею того, что самой легче что-либо делать, нежели ждать нужного

результата от других, у нее в голове всегда был один вопрос: разве смысл брака не в том, чтобы принимать важные решения вместе и помогать друг другу?

– Могу остаться только на один бокал, – сказала Пэкстон. – Колин, извини, но у меня

встреча в клубе.

Он покачал головой.

– Не переживай. Позже еще наговоримся. Тем более, мне тоже сегодня нужно отлучиться.

София поправила несколько выбившихся прядей на голове сына.

– Ты же только приехал и уже уходишь?

Колин ухмыльнулся.

– А ты больше не можешь посадить меня под замок. Наверное, это сводит тебя с ума, да?

– Ах, ты! – воскликнула она по пути на кухню, махнув детям рукой с идеальным

маникюром, приглашая за собой. Теннисный браслет1 на ее запястье поймал свет и