Глава 1

словно сжигало что-то только при взгляде на Джорджи. А Джорджи понятия не имела, почему Агата так себя ведет. В последнее время Джорджи чувствовала себя очень

одинокой. Теперь она большую часть времени проводила в своей комнате, штопая свои

платья, чтобы их можно было проносить еще год, или переставляя куклы на шкафу,

расчесывая их волосы, гладя их передники и мечтая о том дне, когда все эти перемены

подойдут к концу, а они все смогут вернуться к нормальной жизни.

В ту ночь вокруг нее витал аромат сигареты и персиков, когда она, дрожа, проснулась.

Хотя она давно привыкла к запаху персиков – кожа Таккера была пропитана им. Этот

запах всегда тянулся за ним. И он говорил, что именно поэтому ему досаждают птицы: им

нравится, как он пахнет. Джорджи никогда не спорила, хотя всегда считала, что птицы

налетают на него скорее со злости, нежели привлеченные приятным запахом.

Она оглядела темную комнату и увидела маленький оранжевый огонек у двери –

зажженную сигарету.  Кто-то стоял рядом с ее дверью. Ее сердце подпрыгнуло в груди: будто кто-то ударил ее кулаком внутри.

Таккер вышел из тени. Он поднес сигарету ко рту и затянулся – огонь сигареты осветил

его лицо. Затем он кинул сигарету на пол и наступил на нее – в комнате снова стало

темно.

Когда он подошел к ней, Джорджи не поняла, что должно случится. А когда он наконец

ушел, она оставалась в постели до рассвета – боялась подниматься. Она слышала, как он

спустился из своей комнаты на чердаке, остановился перед ее дверью, а потом ушел.

Когда дом погрузился в тишину, она наконец встала и умылась, а потом подперла ручку

двери стулом и никого не пускала к себе, пока ее отец не потребовал, чтобы она

спустилась на ужин. Прошла неделя, затем две недели, а Таккер к ней не приближался.

Джорджи подумала, что опасность миновала. Она даже начинала поправляться. Ее мир

больше никогда не будет прежним, но она знала, что переживет это.

А потом он вернулся.

Это продолжалось все лето. И сколько бы Джорджи ни пыталась попросить о помощи,

никто ее не слышал. Он заставил их не слышать. Она не видела конца всему этому. Все

будет продолжаться вечно, пока она сама не остановит его. Но она не была такой храброй.

Никогда не была настолько храброй.

Пока однажды не поняла, что беременна.

В тот день она взяла в комнату чугунную сковороду. И когда наступила ночь, Джорджи

встала за дверью и начала ждать.

После того, как она ударила его с глухим странным звуком – словно что-то упало в

соседней комнате, – Джорджи просто стояла, словно ждала, что все станет таким, каким

было до него. Она начала дрожать. Ничего не менялось. Она все еще беременна. И только

что ударила Таккера, может, даже убила. Ее отец никогда не поймет ее. Никто не поймет.

Кроме…

– Покажи его мне, – попросила Агата после того, как Джорджи прибежала к ней домой

сквозь туман, спотыкаясь и падая по пути. И когда она наконец добралась до особняка

«Пекан», то вся была в грязи и царапинах. Она знала путь в дом по служебной лестнице, на которой они с Агатой много раз скрывались от родителей. Джорджи разбудила Агату и

умоляла выслушать, умоляла помочь. Она доверяла Агате больше, чем кому-либо в мире.

И то, что произошло летом, не могло стереть дружбу, длиною в жизнь. Она не могла

исчезнуть так просто. По крайней мере, Джорджи молилась о том, чтобы не исчезла. Она

и так уже многое потеряла.

 Агата была странно молчаливой, пока Джорджи вела ее к себе домой. Таккер лежал точно

в том месте, где его и оставили – на полу ее спальни. Сковорода покоилась на его груди, словно удерживая его от того, чтобы он не убежал. Агата присела около него на колени, что-то бормоча себе под нос – Джорджи не могла разобрать ни слова. Она положила

ладонь на его голову и тут же ее отдернула, словно он обжег ее. Она встала и сказала:

– Нам нужно действовать быстро. Он не до конца ушел. И он зол. Нам нужно выкопать

яму рядом. Мы не сможем его унести далеко. Нужно похоронить его во дворе – на холме.

Давай, Джорджи, поторопимся.

И в этом Агата была очень хороша: взять управление в свои руки, все организовать, разбить сложные вещи на маленькие куски, которые можно с легкостью выполнить.

Они работали при свете свечи. На кухне  Джорджи просеяла вместе перец и древесные

опилки, которые оставили после себя пчелы-плотники, вырыв себе ходы в крыльце. Повар

как-то сказал ей, что, если она посыплет дверь перцем и опилками, никто не сможет

покинуть эту комнату. Она положила эту смесь перед дверями спален ее брата и папы в

надежде, что это даст ей и Агате время сделать то, что нужно было сделать.

Они долго копали яму в саду, настолько далеко от дома, насколько могли, но не слишком

близко к обрыву. Джорджи никогда не забудет, какой тихой была та ночь. Туман скрыл

город из виду, укутав все собой. Казалось, что в мире остались только они вдвоем: две

молодые женщины, пытающиеся похоронить символ их беспомощности, будто благодаря

этому они смогут исцелиться.

По ночному небу проплывал полумесяц, когда Агата наконец сказала, что яма была

достаточно большой.