Главарь банды на день. Изгой-социолог выходит на улицы

Когда мы подъехали к моей квартире, я понял, что ни разу формально не попросил у Джей Ти разрешения на доступ к его жизни и работе. Теперь, кажется, меня отстраняли от дел, как только начиналась движуха.

– Когда ты думаешь переезжать в Роберт Тейлор? – спросил я.

– Не знаю, – сказал он рассеянно, глядя на попрошаек, работавших возле заправки рядом с моим домом.

– Ну, я думаю, ты теперь будешь занят – я имею в виду, даже больше занят, чем был до этого. Так что я тебе хотел просто сказать спасибо.

– Ниггер, мы что, расстаемся? – Джей Ти засмеялся.

– Нет! Я просто хочу…

– Слушай, бро, я знаю, что тебе надо писать работу – и на какую тему ты ее будешь писать? Про меня, так?

Он хихикнул и засунул в рот сигару.

Кажется, Джей Ти нравилось внимание. Кажется, я для него был больше, чем просто развлечение: я был кем-то, кто отнесется к нему серьезно. Я не задумывался о препятствиях, которые могут возникнуть, если все мое исследование будет зависеть от капризов одного человека. Но теперь мне вскружила голову перспектива продолжить наши беседы.

– Именно так, – сказал я. – «Жизнь замечательных людей: Джон Генри Торренс». Что скажешь?

– Мне нравится, мне нравится, – он замолчал. – О’кей, выметайся, мне пора.

Он протянул мне руку, когда я открыл дверь машины. Я пожал ее и кивнул ему.

Моя короткая прогулка до проджектов в Лейк-Парк теперь сменится на дорогу подольше до Роберт-Тейлор-Хоумс, обычно на автобусе. Но из-за своего переезда Джей Ти сообщил, что не будет на связи пару недель. Я решил использовать это время, чтобы узнать больше про социальное жилье в целом и Роберт-Тейлор-Хоумс в частности.

Я выяснил, что Чикагский жилищный комитет строил проджект с 1958 по 1962 год, и назвал его в честь первого афроамериканского председателя организации. Он был размером с небольшой город, в четырех тысячах четырехстах квартирах проживало примерно тридцать тысяч людей. Бедные черные массово переезжали в Чикаго с Юга во время великой миграции 1930-х и 1940-х годов, из-за чего у города возникла острая необходимость разместить их.

В самом начале проект встретили с определенным оптимизмом, но скоро он затух. Черные активисты были злы на политиков Чикаго за то, что проджект построили посреди уже переполненного черного гетто, чтобы уберечь белые районы города. Городские планировщики жаловались, что двадцать восемь зданий занимали всего 7 процентов от 38 гектаров земли, из-за чего оставались огромные пустыри, изолировавшие проджект от остального города. Архитекторы объявили здания неприветливыми и практически непригодными для жизни с самого начала, хотя дизайн и был основан на знаменитых французских принципах городского планирования. И, что наиболее примечательно, сотрудники полиции считали Роберт-Тейлор-Хоумс слишком опасными для патрулирования. Полиция была не готова предоставлять защиту до тех пор, пока жильцы не снизят уровень преступности – и не перестанут бросать бутылки или стрелять из окон каждый раз, как приезжала полиция.

В заголовках газет Роберт Тейлор называли «Конго Хилтон», «Адская дыра» и «Мир безотцовщины» – и это еще когда он был относительно новым. К концу 1970-х стало хуже. Когда более стабильные работающие семьи воспользовались результатами побед в борьбе за гражданские права и переехали в ранее сегрегированные районы Чикаго, в проджекте остались люди, которые почти поголовно жили за чертой бедности. Шокирующие 9 % взрослых в Роберт Тейлор сообщали, что пособия Велфэр – денежные выплаты, продуктовые талоны и медицинская страховка Медикэйд – были их единственным источником доходов, и даже в начале 1990-х этот процент так и не снизится. В районе было всего два центра социальной помощи на почти двадцать тысяч детей. Сами здания начали разваливаться; по меньшей мере шесть человек погибли из-за падающих лифтов.

К тому времени как я приехал в Чикаго, в конце 80-х, Роберт Тейлор постоянно называли центром чикагского «бандитизма и наркомании». Эту фразу постоянно использовали городские СМИ, полиция и научные исследователи. Они не были неправы.

Самые бедные районы города в основном контролировались уличными бандами типа Черных королей, которые зарабатывали деньги не только наркоторговлей, но также вымогательством, азартными играми, проституцией, перепродажей краденого и бесчисленными другими махинациями. Это был маргинальный капитализм, и он был на пике активности, зарабатывая небольшие состояния для боссов различных банд. Газеты обычно писали о многомиллионных состояниях главарей банд. Эти цифры могли быть преувеличены, но полицейские обыски домов главарей обычно приносили сотни тысяч долларов наличными.

Для остального сообщества результат этой маргинальной экономики – наркозависимость и насилие на улицах – был куда менее привлекательным. Добавьте к этой угрозе десятилетия бездействия правительства, и результатом будут тысячи семей, с трудом пытавшихся выжить в Роберт-Тейлор-Хоумс. Он был воплощением городского района для «низшего класса», где бедные люди жили трудной жизнью, практически отдельной от цивильной.