Главная партия для третьей скрипки

Гена с Кузей, помимо уборки номеров, вдохновенно взвалили на себя еще кучу обязанностей. Снабжали посетителей настольными играми, находили авторские экскурсии, сами спроектировали компактное устройство для сушки зонтов.

Арина — помимо общего руководства — занималась косметическим ремонтом. Меняли ковролин на дешевое, но приятное акриловое покрытие, возвращали на место жалюзи.

Дядя Федя — как и обещал — приезжал проведывать.

С каждым разом она чувствовала, что все больше и больше рада его видеть. Всегда сама брала под руку. Охотно рассказывала обо всех проблемах и достижениях. Расспрашивала — про Москву и работу. Подспудно ждала: ну, сейчас, ну, сегодня — он ее поцелует. Или позовет к себе в номер. Или подарит кольцо.

Однако дядя Федя смотрел ласково, но лихого удальства, что так смутило Арину в июле, больше не демонстрировал.

Иногда Арине казалось: он ждет, когда девушка проявит инициативу сама.

В другой раз чудилось: мужчина к ней вообще равнодушен. Ответь она на его страсть тогда, летом, — уголек обратился бы в мощный костер. А сейчас — без подпитки — любовный жар просто погас, обратился в золу.

«Но он ведь приезжает ко мне! — Утешала себя Арина. Но мгновенно бралась растравлять рану. — А скорее всего, просто в Питер он ездит. Всегда говорил: любимый город. И Маруся его попросила за мной присматривать».

Может — в стиле Джулии Робертс из фильма «Красотка» — однажды встретить Федора обнаженной? В одном лишь мужском галстуке?

Но Арина продолжала стесняться своей нескладной фигуры. Да и не настолько она осмелела, чтобы вот так — в лоб! — предлагать себя мужчине.

Так, в сомнениях, терзаниях и работе, пролетели август, сентябрь, октябрь.

И только в конце ноября она поняла: будет дальше тянуть — просто потеряет. Потеряет по-настоящему любимого человека.

* * *

— Мама, а почему мне грустно?

— Все время?

— Нет. Только по утрам. Когда надо в школу идти.

— Это, мой дорогой, называется осенняя хандра.

— А почему она?

— Ну, сам подумай: солнышка нет, небо серое. Листья на деревьях желтеют. Бабочки не летают, трава пожухла. Вот и у тебя настроение плохое. Но ты не переживай. Это только один такой месяц. Про него даже пословица есть: «Ноябрь капризен: то плачет, то смеется».

— Смеется, потому что иногда на небо солнце выходит?

— Да. А еще потому, что многое сделано. Урожай собран. Птенцы выросли. Дети окрепли и загорели. Есть чем гордиться.

— А почему тогда плачет?

— Потому что ноябрь — сумерки года. Все идет на спад. День короче, погода хуже. Подступает зима.

— А я сегодня тоже едва не заплакал.

— Почему?!

— Березу пожалел. Она такая грустная стоит, ни одного листика не осталось.

— Но ведь весна все равно придет. И твоя береза снова станет самой красивой. И купаться на речку опять будем ходить. И фейерверки из папоротников пускать.

— А если кто-то не доживет до весны?

— Ты… про что?

— Ну… дерево зимой может замерзнуть. А какой-нибудь старенький человек умереть.

— Но все равно ведь никто и ничего не исчезает бесследно. Дерево — успело летом разбросать семена. А у старичка, конечно, есть дети и внуки. Они будут смотреть на его портрет и рассказывать ему про весну.

— И он ее снова увидит? Сверху, с неба?

— Конечно. Весну отовсюду видно. Есть одно хорошее стихотворение. Андрей Белый написал. Ну, не морщись, не морщись. Я тебе только маленький отрывок прочту.