Главная роль

Разумеется, это были не императорские купальни, а скромные бани для слуг, но Максим рванулся к воде так, словно пешком одолел Сахару. Сбросил грязную одежду на пол и с головой окунулся в бассейн. Вода оказалась умеренно теплой. Вынырнув, Максим перехватил недоуменные взгляды слуг. Вероятно, перед купанием надлежало натереться маслом или согреться в парильне. Один из банщиков торопливо подал ему мыло. Да, именно мыло, только темного цвета и не слишком ароматное. Максим сумел отмыться дочиста. Рабы знаками объяснили, что ополоснуться следует во втором бассейне с бодряще-холодной водой.

По суетливым движениям прислужников Максим заключил, что велено поторопиться. Его ждут.

Выйдя из бассейна, он получил чистую полотняную тунику — взгляд и обоняние императора ничто не должно было оскорбить.

Максима вновь повели наверх, где его встретил смуглый невысокий человек. Вместе они прошли мимо расступившихся часовых и оказались в покоях, украшенных янтарем и перламутром, жемчугом и слоновой костью. Миновали несколько пустых комнат, остановились возле занавесей, из-под которых струились потоки света. Провожатый откинул занавесь и подтолкнул Максима вперед.

В комнате, кроме известного уже Максиму Касперия Элиана, находился только один человек. Почтительная поза начальника гвардии не оставляла сомнения в том, что человек этот — император. Максим невольно себя поздравил. Первые сутки в чужом мире — и уже беседует с властителем.

Он видел императора в цирке, но хорошенько рассмотреть не успел. Не сомневался, что и Домициан его не узнает: грим смыт, одежда другая. «К лучшему. А то прорицатель и гладиатор в одном лице — смесь небывалая, вызовет недоверие».

С любопытством он взглянул на повелителя империи.

Максим понятия не имел, в каком возрасте погиб Домициан, но почему-то воображал императора дряхлым старцем. Сидевший же перед ним мужчина был немногим старше сорока лет. Грузный, с худым лицом, обрамленным редеющими волосами. С приторной улыбкой на губах, с капризным, подозрительным взглядом.

Облачен Домициан был в длинную пурпурную тунику и белую тогу. «Не похоже, что императора внезапно разбудили. Скорее всего, вернулся из цирка, с ночного представления».

Домициан переменил позу. Теперь он полулежал на кушетке, опираясь на расшитые золотом подушки. Подле ложа стояли курильница с благовониями и невысокий столик, на который были небрежно брошены полуразвернутые свитки.

У стены в ряд располагались несколько изваяний — самого императора, Юпитера (судя по золотым молниям в руке), Афины-Минервы (судя по копью и шлему) и какой-то юной дамы со вздернутым носиком и пышной прической из мелкозавитых волос.

Все это Максим заметил краем глаза — внимание сосредоточил на императоре. Домициан ему решительно не понравился.

Однако и на лице императора отразились удивление, смущение, недовольство, раздражение, а потом все сменилось покорностью судьбе. Лишь спустя мгновение Максим догадался, что он здесь ни при чем.

Порог переступила высокая полная женщина с крупными чертами лица и пронзительным взглядом. Максим отметил, что это совсем не та дама, чье изваяние украшало императорские покои.

Домициан явил на губах лицемерную улыбку. Касперий Элиан как-то потускнел. Оба приветствовали вошедшую. Император — расслабленным движением руки, Элиан — коротким жестом военного салюта.

Максим поклонился. «Несомненно — императрица. А кто же та, со вздернутым носиком? Домициан отважен… или неумен. При такой жене нельзя любоваться изваянием другой дамы».

Супруга императора прошествовала через всю комнату и опустилась в кресло черного дерева. Как отметил Максим, ее никто не приглашал. Но никто и не посмел воспротивиться.

Императору оставалось сделать вид, будто он только и ждал жену — для начала совета. Императрица скрестила руки на груди и милостиво кивнула Максиму.

Он счел кратчайший путь наипервейшим. Молча провел ребром ладони по горлу. Жест не допускал двойных толкований. Император, неприятно пораженный, приподнялся на локте. Бесспорно, Касперий Элиан его подготовил, но… Предсказание, в конце концов, — не уведомление о заговоре. Точность не нужна, напротив. Каждого ждет могила, но мало любителей готовиться к ней заранее. Кто жаждет узнать, что предстоит безвременная кончина? Заговор можно раскрыть, а с предсказанием не поспоришь. Предсказанию следует быть туманным, допускать различные толкования.

Максим обнаружил, что Домициан наделен чувством юмора. Он никак не желал понять, кому именно грозит беда. В страшной тревоге указывал то на жену, то на Элиана, перечислял какие-то имена — несомненно, особ значительных и уважаемых.

Императрица, сидя в кресле, наслаждалась сценой. Касперий Элиан утирал пот со лба — видимо, знал, чем может завершиться подобное веселье, — и все пристальнее вглядывался в лицо прорицателя. Максим скорбно и строго качал головой. Вскоре это ему надоело. Сделав шаг вперед, указал на статую императора.

Домициан тотчас перестал улыбаться.

Начальник гвардии повернулся к Максиму. Принялся допытываться, какая именно смерть грозит императору.