Главная роль

Оглядел всех, убедился, что поняли сразу. Сервия затрепетала, возгораясь надеждой; бестиарий шумно выдохнул: «Вот это схватка!» По лицу Гефеста скользнула тень суеверного ужаса: «Кощунство!» Тит Вибий помотал головой: «Трезв ли я?» В глазах сенатора читалось нетерпеливое ожидание: «Когда же начнем?!»

— Никому не приказываю, — продолжил Максим. — Не хотите, ступайте домой.

Сопроводил слова выразительным движением подбородка.

Сенатор Марцелл поднял брови. Ему не случалось прежде обращаться с просьбами к тем, кому можно было просто приказывать.

Никто не двинулся с места. Гефест для верности даже вцепился обеими руками в скамью. Из мелкого ослушника он становился государственным преступником. Похоже, вольноотпущенника увлек масштаб.

— Отлично.

Максим позволил себе улыбнуться, и даже в глазах Сервии и Марцелла проступила тень улыбок; остальные просто засияли.

Затем актер повел Гефеста, бестиария и Тита Вибия в кладовую, велел разобрать инструменты. Оглядел свою команду. Бестиарий сжимал в огромных ручищах по рычагу, Вибий завладел лопатами — в каждой руке по две, и еще одна зажата под мышкой. Гефесту достались крючья и веревки. Максим неожиданно расхохотался: «Шабашники!»

Сенатор Марцелл, возникший на пороге, истолковал смех по-своему.

— Сложим на повозку. Ночью повозки могут двигаться по городу.

«А днем — нет?» — сделал открытие Максим. Вскоре нашел объяснение: на улицах слишком многолюдно, тесно.

— Нужно место, откуда все видно, — сказал Максим. — Народу соберется много.

Тит Вибий и Гефест вызвались первыми отправиться на «Поле нечестивых». Максим, отведя их в сторону, сказал:

— Могила, верно, вырыта. Сумеете — бросьте записку, — это слово он произнес по-русски, одновременно изобразив, что пишет на папирусе. — Пусть ждет.

Гефест понимающе кивнул. Вольноотпущенник с Титом Вибием ушли, и Максим обратился к Марцеллу:

— Какой дорогой поведут весталку?

— Думаю, ближайшей. Через императорские Форумы, улицей Альта Семита прямо к Коллинским воротам.

Это ничего не сказало Максиму. Возле Коллинских ворот он не бывал ни разу. Сенатор продолжал:

— Следом за осужденной потянутся зеваки, — на последнем слове голос Марцелла дрогнул от отвращения. — Хочешь опередить толпу? Тогда лучше по улице Патрициев добраться до Виминальских ворот, выйти из города, достичь Номентанской дороги и повернуть назад, к городу. Попадем как раз к Коллинским воротам.

— Нужно… — Максим замялся, не зная, как по-латыни будет: «столпотворение», «сумятица», «замешательство».

— Толпа нужна.

Марцелл смотрел терпеливо, полагая, что чужеземец оговорился и сейчас поправится. Максим начал злиться — не на сенатора, на собственное бессилие.

— Много людей. Толкаются. Можно подойти к осужденной.

Марцеллу краска бросилась в лицо — досадовал, что сам не додумался.

— У ворот всегда толчея.

— Хорошо. Пойдем, как ты сказал. Будем ждать у ворот.

— Я с вами, — Сервия впервые подала голос.

Марцелл нахмурился и с заметным неудовольствием повернулся к сестре, но Максим уже разрешил:

— Да.

Он не считал, что Сервии безопаснее оставаться дома. Конечно, риск велик. Если их схватят, страшно подумать, какой смертью придется умирать. Ведь они совершают не только преступление, но и чудовищное кощунство: спасая нечестивую жрицу, оскорбляют богиню Весту. И все же лучше Сервии быть вместе с ними на пустыре, чем находиться дома. На «Поле нечестивых» она, может, и уцелеет. А вот дома, дожидаясь в бездействии, наверняка лишится рассудка.

Марцелл смолчал, но видно было, каких усилий это ему стоило.

— Оденься… — Максим хотел сказать, «оденься простолюдинкой», но нужного слова не вспомнил. — Оденься бедно.

Повернулся к Марцеллу:

— Ты тоже.

Сервия поспешила прочь, но Максим окликнул ее и вернул.

— Есть верная рабыня? Пойдет с тобой.

— Зачем? — не выдержал Марцелл. — Болтливый язык понадобился?

Максим и сам не мог бы сказать, что за мысль возникла. «Женщина может отвлечь внимание». Чье внимание — он пока не знал. Чувствовал: нужна бойкая, дерзкая, бесстрашная женщина. Не Сервия — сестру сенатора слишком многие знают в лицо.

— Лавия пойдет, — подал голос бестиарий.

Сенатор, пораженный неожиданным вмешательством, ответил не сразу. Максим наморщил лоб, пытаясь вспомнить, кто такая Лавия.

Марцелл сказал:

— Не поручусь за нее.

— Я поручусь, — веско проговорил бестиарий.

Сенатор и Максим с минуту раздумывали, принять ли такое поручительство. Молча разглядывали бестиария. Тот сохранял вид невозмутимый и уверенный. Максим с Марцеллом одновременно кивнули.

— Хорошо, выходим.

Максим задержался еще на мгновение, велел управителю, едва стемнеет, доставить повозку с инструментами на «Поле нечестивых». Сенатор на ходу набросил короткий темный военный плащ.

Женщины не заставили себя ждать, напротив, уже сами ждали в атрии. Сервия, незаметная и неузнаваемая в серой тунике и таком же сером покрывале, прислонилась к стене. Рядом стояла рабыня и темно-коричневой тунике. Максим сразу узнал невысокую быстроглазую смуглянку — в доме Марцелла она подавала рабам еду.

Максим указал на Лавию:

— Покрывало.

Смуглянка тряхнула головой:

— Не боюсь пыли.