Главная роль

Максим предостерегающе вскинул руку. Марцелл умолк. Возле дверей послышались шаги.

Максим взглядом искал оружие. Потянулся к тяжелому канделябру. Марцелл схватил головную повязку, попытался завязать. Как всегда во время спешки, это не удавалось. Лента затянулась узлом. Максим вспомнил, как на одной из премьер второпях нахлобучил шляпу. Перестарался, тулья оборвалась и съехала на шею подобно воротнику. Впрочем, у зрителей трюк имел бешеный успех. Решили, это режиссерская находка.

Шаги стали громче, а затем стихли. Человек прошел мимо. Император дрожащей ладонью провел по лицу. Марцелл первым подхватил оборванную нить разговора.

— Нет наследника? Эта беда поправима.

Нерва понял сразу.

— Усыновить?

Максим достаточно долго прожил в Риме, чтобы знать: усыновление — дело обычное. Усыновляют и детей, и почтенных отцов семейств.

— Назови преемника сам. Неожиданно, — настойчиво продолжал Марцелл.

— Тогда Элиан не сумеет помешать, — подхватил Максим.

С тревогой смотрел, как Нерва приподнимается на ложе. Император щелкнул пальцами, оперся о плечо подскочившего раба и встал. Повторил:

— Усыновить?

Максиму показалось, что и голос императора обрел прежнюю твердость.

— Следует выбрать того, кого и сенаторы не отвергнут, и армия признает, — говорил Марцелл.

— Такого нет. Угодит сенату — не понравится армии. Армия одобрит — сенаторы возмутятся, — император выпустил плечо раба и снова сел. Повторил горько: — Такого человека нет.

— Есть.

Нерва с Марцеллом повернулись к Максиму. Тот шагнул вперед. Наконец-то сумел поймать ускользающую мысль. Вспомнил слова Марцелла: «И последнее. Во главе легионов должен стоять наиболее опытный, наиболее преданный, наиболее энергичный военачальник. Из всех возможных претендентов на эту должность, я бы назвал одного»… Помнил он и главу из учебника.

Актер понял, что настал его час. Вот она, главная роль. В голове мелькнуло предостережение режиссера: «Без патетики!»

Максим просто сказал:

— На границе служит человек, прославившийся умом и отвагой. У сенаторов он в чести. Легионеры его любят. Думаю, ему охотно присягнут и воины, и сенаторы. Это Марк Ульпий Траян.

Марцелл, с просветленным лицом, на лету подхватил мысль Максима.

— Траян ни разу не совершил не только проступка, но даже ошибки. А ведь занимал самые ответственные должности. Был консулом, наместником провинции, командовал легионом.

— Траян, — медленно и вдумчиво повторил император. — Отличился на военной службе в Сирии. Прекрасно командовал легионом в Испании. Сумел навести порядок в Германии…

Нерва перевел взгляд на прорицателя.

— Траян?

— Да, — сказал Максим. — Траян станет великим императором.

— Станет великим императором? Что ж, усыновить будущего великого властителя — честь для меня. Надеюсь, не ошибемся в выборе.

— Знаю одно, — порывисто сказал Марцелл, — выбирая тебя, мы не ошиблись.

Нерва улыбнулся:

— Не все в Риме согласятся с вами. Но я рад, что сохранил уважение друзей.

Он прикрыл глаза и несколько минут лежал, собираясь с силами. Максим с Марцеллом тревожно переглянулись. Император поднял веки.

— Император Траян. Звучит хорошо. Но пока о новом избраннике никто знать не должен. Иначе дойдет до начальника гвардии. Элиан вмешается — всему конец.

Нерва помолчал, переводя дыхание. Заключил:

— Объявим внезапно, как только встану.

И он успокоенно закрыл глаза. Максим с Марцеллом на цыпочках удалились.

Благополучно миновали пустые комнаты, двор, проскользнули мимо кладовых. Максим понимал: разумнее всего затаиться, дождаться следующего вечера, выйти вместе с кухонными рабами. Однако на ипподроме оставалась Сервия. «Перепугается, если не вернусь».

На кухне все еще горел огонь. У очага стояла рабыня и поворачивала вертел с нанизанными на него курами. Изумленно взглянула на вынырнувших из коридора Максима с сенатором. Раскрыла рот, желая что-то спросить. Максим ответил свирепым взглядом, что женщина прикусила язык.

В дальнем углу кухни, у стола, тоненькая девушка толкла что-то в каменной ступке. На краю стола сидел солдат. Одной рукой перебирал русые кудри девушки, другой — обрывал крупные иссиня-черные ягоды с виноградной грозди.

Максим заставил себя сдержать шаг. Рабыня тихо смеялась, увлеченный ею солдат не замечал двух человек, пробиравшихся между столами к выходу. И тут Максим споткнулся о корзину, брошенную на самом проходе. Корзина опрокинулась, яблоки раскатились по всей кухне. Солдат повернул голову. Максим преодолел желание ринуться к двери. Присел на корточки, собирая яблоки. В ушах стучала кровь. Марцелл помогал ему.

Оба старались держаться к солдату спиной или боком. Краем глаза Максим заметил, как преторианец спрыгнул со стола и подошел к дверям. Остановился, опираясь о притолоку. Максим обменялся тревожным взглядом с Марцеллом. «Вернуться в коридор? Нельзя. Сразу почует неладное». Оставалось идти напролом.

Максим бросил в корзину последнее яблоко и с независимым видом направился к дверям. Смотрел сквозь солдата, точно не замечая.

Преторианец шагнул вперед, заступая дорогу.

— Подожди-ка.

Это был Клодиан. Он всмотрелся. По лицу поползла кривая улыбка.