Главная тайна горлана-главаря. Книга 1. Пришедший сам

Затем следовало истолкование того, что должны совершить творческие люди, вдохновлённые «вождями футуризма»:

«Художники и писатели обязаны немедля взять горшки с красками и кистями своего мастерства, иллюминировать, разрисовать все бока, лбы и груди городов, вокзалов и вечно бегущих стай железнодорожных вагонов».

Завершался декрет обещанием:

«Первая расклейка стихов и вывеска картин произойдёт Москве день выхода нашей газеты».

Своё обещание футуристы выполнили. Ещё они расписали футуристическими фресками стены Страстного монастыря. Монахини по ночам тряпками стирали их творения, а днём «вожди» искусства грядущего под гогот обступившей их толпы вновь покрывали стены своими «шедеврами».

Творческий процесс

Поэт Сергей Спасский в своих воспоминаниях попытался разъяснить, чего ждали в ту пору его друзья, коллеги и соратники:

«Футуристы ждут приглашений. Но послы не идут ниоткуда. И вот возникает удивление. Признания пока ещё нет.

«Удивляемся тому, что до сих пор во всей демократической прессе идёт полное игнорирование наших революционных произведений».

Очевидно, остаётся самим двинуться в массы. Расти вместе с пролетариатом.

Маяковский делает этот шаг».

Что же предложил пролетариям Владимир Маяковский взамен тому «старью», которое якобы давным-давно отжило свой век? Какие такие «куски здорового молодого грубого искусства» готовы были заменить все «немощи старого искусства»?

Поэт напечатал в футуристической газете «Поэтохронику», названную «Революцией» – многострочное стихотворение о том, что происходило в Петрограде в феврале 1917 года. Заканчивалось оно, как мы помним, так:

«Это над взбитой битвами пылью,

над всеми, кто грызся, в любви изверясь,

днесь

небывалой сбывается былью

социалистов великая ересь!»

Но, во-первых, «социалистов великая ересь» в письме рабочим называлась «социализмом-анархизмом» (явно для того, чтобы подковырнуть социал-демократов). А во-вторых, «Поэтохроника» была простым пересказом событий, случившихся год назад, никаких выводов в ней не делалось, никаких глубоких идей не выдвигалось.

Вслед за «Революцией» следовал «Наш марш» – то самое стихотворение, после прочтения которого в «Кафе поэтов» подвыпившие матросы, как мы помним, вынесли декламатора с эстрады на руках:

«Дней бык пег.

Медленна дней арба.

Наш бог бег.

Сердце наш барабан».

Но способно ли было это четверостишье совершить «революцию Духа»?

Заглянем в письмо, отправленное Маяковским Лили Брик в начале марта 1918 года:

«… написал два стихотвор<ения>. Большое пришлю в газете (которое тебе нравилось) – «Наш марш», а вот маленькое:

Весна

Город зимнее снял.

Снега распустили слюнки.

Опять пришла весна,

глупа и болтлива, как юнкер.

В. Маяковский».

В ответном письме из Петрограда Лили Брик сообщала:

«Милый Щеночек, я не забыла тебя. Ужасно скучаю по тебе и хочу тебя видеть. Я больна: каждый день 38 температура; – легкие испортились…

Пиши мне и приезжай…

Обнимаю тебя, Володенька, детонька моя, и целую. Лиля».

Маяковский тотчас ответил. Обратим внимание на две довольно любопытных подробности. Первая – в самом начале:

«Дорогой и необыкновенный Лилёнок!