Главная тайна горлана-главаря. Книга вторая. Вошедший сам

Большевики тогда тоже «дрались». 19 мая 1922 года Ленин направил Дзержинскому распоряжение всерьёз заняться делом высылки из страны антисоветски настроенных интеллигентов. Феликс Эдмундович поручил заняться этим делом Якову Агранову. Тот, изучив вопрос, 1 июня представил главе ВЧК докладную записку, в которой говорилось:

«… антисоветская интеллигенция свободно открывает новые издательства, издаёт книги, статьи, открыто критикуя политику советской власти. А профессура ВУЗов в это время бастует. <…> Мощь антисоветской интеллигенции и её сплочённых группировок усиливается ещё и тем обстоятельством, что в широких кругах компартии в связи с ликвидацией фронтов и НЭПом установились определённые «мирные» ликвидаторские настроения».

Дзержинскому записка Агранова понравилась, и уже 8 июня политбюро заслушало доклад заместителя главы ГПУ Иосифа Уншлихта об антисоветских группировках среди интеллигенции.

3 августа вышли соответствующие постановления ВЦИК и СНК.

К началу нового учебного года политбюро поручило организовать «фильтрацию студентов», ввести «строгое ограничение приёма студентов непролетарского происхождения» и учредить «свидетельства политической благонадёжности для студентов». Проведение любого съезда или совещания молодёжи с этих пор стали допускать только «с разрешения ГПУ».

10 августа был утверждён список лиц, которых предстояло выслать из страны.

Друзья-чекисты

Вернёмся к сослуживцам Осипа Максимовича Брика.

Аркадий Ваксберг:

«Никто точно не знает, когда, где, каким образом произошло знакомство Агранова с кругом Маяковского – Брик. Кто первым и при каких обстоятельствах пожал благородную руку этого высокопоставленного советского деятеля? Кто пригласил его в дом?

По версии Лили, он сам напросился (когда?), наслушавшись стихов Маяковского, которые тот читал в каком-то чекистском клубе. "Когда мы <…> познакомились с Аграновым, – продолжала Лиля, – он жил в какой-то комнатёнке с клопами. Он нас приглашал к себе, и мы иногда вечером приходили к нему. И вечно не хватало водки. Так Агранов сам бегал на угол купить немножко водки. Семья Аграновых жила очень бедно".

Очередная сказка о железных рыцарях революции и падающих в голодный обморок партийных вождях!»

Все эти встречи Бриков и Маяковского с Аграновым происходили в тот момент, когда стремительно приближалось время суда над партией правых эсеров. Большевистские вожди решили сделать этот процесс открытым и даже пригласили на него представителей II Интернационала (социалистического). Среди них, как мы помним, был и адвокат Эмиль Вандервельде, которому Маяковский посвятил свою насмешливо-издевательскую «Балладу о доблестном Эмиле». Александр Михайлов про неё написал, что это…

«…фельетонная, хлёстко написанная политическая агитка, свидетельствующая о том, что поэт целиком поддался официальной версии суда над эсерами и не увидел в нём сути – жестокой расправы над политическими противниками».

Этому суду, завершившемуся 7 августа 1922 года, Александр Михайлов дал такую оценку:

«Процесс по сути дела провалился, так как обвинение было шито белыми нитками, но приговор был жестоким: 12 человек приговорены к расстрелу, 10 („раскаявшихся“) – к тюремному заключению от 2 до 10 лет».