Главная улица

– Скажите, доктор, вам встречались случаи одностороннего воспаления почечных лоханок? Бакберн из Балтимора рекомендует хирургическое вмешательство, но мне кажется…

Из-за стола встали лишь в третьем часу. Под прикрытием этого неуязвимого, каменного трио Кэрол пошла смотреть ярмарку, вносившую мирскую веселость в ежегодные церемонии Объединенного братского ордена Бобров. Бобры, люди-бобры, были везде: «бобры» тридцать второй степени в серых парусиновых костюмах и приличных котелках, не столь скромные «бобры» в ярких летних пиджаках и соломенных шляпах, деревенские «бобры» без пиджаков, в обтрепанных подтяжках. Но, каковы бы ни были их кастовые признаки, каждого «бобра» украшала огромная розовая лента, на которой серебряными буквами было выведено: «Сэр рыцарь и брат О. Б. О. Б. – ежегодный съезд». К объемистым корсажам их жен были приколоты значки: «Дама сэра рыцаря». Делегация из Дулута приехала со своим знаменитым любительским зуавским оркестром в зеленых бархатных куртках, синих шароварах и красных фесках. Странно было видеть у людей в этих экзотических костюмах обыкновенные лица американских дельцов – розовые, гладкие, в очках. Когда они становились в круг на углу Главной и Второй улиц, попискивали на флейтах или, надув щеки, во всю мочь трубили в корнеты, глаза у них были такие же осовелые, как если бы они сидели за конторками под табличкой с надписью: «Сегодня я очень занят».

Кэрол предполагала, что «бобры» – обыкновенные граждане, которые объединились, чтобы дешевле выправлять страховые полисы и через неделю по средам играть в покер в помещении орденской ложи. Но она увидела большой плакат на столбе, гласивший:

БОБРЫ

О. Б. О. Б.

Образец настоящих граждан нашей страны.

Общество самых жизнерадостных, предприимчивых, щедрых и смелых ребят на свете, Джоралмон приветствует вас в своих гостеприимных стенах.

Кенникот прочел плакат и высказал свое восхищение Кэлибри:

– Влиятельная ложа эти «бобры»! Не знаю, почему я до сих пор не вступил в нее. Надо будет записаться!

Кэлибри согласился:

– Общество недурное. Хорошая, сильная ложа. Взгляните на того молодца, который играет на барабане. Говорят, у него самая крупная оптовая бакалейная торговля в Дулуте. По-моему, стоит вступить в их орден. Скажите, у вас бывает много освидетельствований для страховки?..

Они пошли смотреть ярмарку.

Вдоль одного из кварталов Главной улицы расположились аттракционы, ларьки с горячими сосисками, лимонадом и жареной кукурузой, карусель и балаган, где – если кому-нибудь нравилось такое занятие – можно было бросать мяч в тряпичных кукол. Солидные делегаты держались подальше от ларьков, но деревенские парни с кирпичными шеями, в голубых галстуках и ярко-желтых башмаках, приехавшие в город на довольно замызганных «фордах» вместе со своими подружками, пожирали сандвичи, тянули из бутылок земляничную шипучку и катались по кругу на пурпурных и золотых конях. Они орали и хохотали. Продавцы жареных орехов насвистывали. Карусель кружилась под монотонную музыку. Балаганщики зазывали публику:

– Не теряйте случая! Редкий случай! Ребята, входите, входите скорей! Доставьте развлечение вашим барышням! Не упускайте случая выиграть настоящие золотые часы за пять центов, за двадцатую часть доллара!

Степное солнце жгло лишенную тени улицу, меча безжалостные лучи, словно отравленные стрелы. Жестяные карнизы над магазинами слепили глаза. Душный ветер обдавал пылью вспотевших «бобров», которые бродили в тесных новых башмаках взад и вперед по одному и тому же кварталу, не знали, что делать дальше, и добросовестно трудились над собственным увеселением.

С тяжелой головой Кэрол плелась за сумрачными Кэлибри вдоль балаганов. Она шепнула Кенникоту:

– Давай подурачимся! Прокатимся на карусели и попробуем поймать золотое кольцо.

Кенникот подумал и спросил Кэлибри:

– А что, не остановиться ли нам и не покататься ли на карусели?

Кэлибри подумал и спросил жену:

– Не хочешь ли прокатиться на карусели?

Миссис Кэлибри улыбнулась выцветшей улыбкой и вздохнула:

– Ах нет, меня это не очень интересует, но вы можете пойти и попробовать.

Кэлибри заявил Кенникоту:

– Нет, нас это не очень интересует, но вы можете пойти и попробовать.

Резюме Кенникота было не в пользу дурачества:

– Попробуем в другой раз, Кэрри!

Она уступила. Стала присматриваться к городу. И убедилась, что, проехав от Главной улицы Гофер-Прери до Главной улицы Джоралмона, она не сдвинулась с места. Те же двухэтажные кирпичные бакалейные лавки с вывесками над тентами; та же одноэтажная деревянная швейная мастерская; те же гаражи из огнеупорного кирпича; та же прерия в конце широкой улицы; те же лица, не знающие, позволяют ли им приличия съесть на улице сандвич с колбасой.

К девяти вечера Кенникоты были уже в Гофер-Прери.

– Тебе как будто жарко, – сказал Кенникот.

– Да.

– Джоралмон – оживленный город, ты не находишь?

Она не выдержала:

– Нет! Я нахожу, что это куча золы.

– Что ты, Кэрри!

Это доставило ему огорчений на целую неделю. Энергично скобля ножом тарелку в погоне за кусочками свинины, он каждый раз поглядывал на жену.