Главное внимание — главным вещам: Жить, любить, учиться и оставить наследие

В первом случае мы ощущаем душевный покой. Мы в большей степени настраиваемся на «истинный север». Мы развиваем умение распознавать этот внутренний голос и свою эффективность.

Во втором случае мы ощущаем дисгармонию и напряжение. Мы начинаем оправдывать свое решение, ссылаясь зачастую на внешние факторы — других людей и обстоятельства. Мы начинаем винить окружающих. Они чувствуют это и отвечают тем же, порождая отрицательную синергию, которую доктор Терри Уорнер назвал «тайным сговором»: ваши действия по отношению к окружающим провоцируют негативное поведение с их стороны, и это становится вашим оправданием собственного поведения².

Представьте, например, что вы пришли домой с работы после напряженного трудового дня. Вы хотите расслабиться и посмотреть видеокассету, которую взяли напрокат по дороге домой. Но за ужином вы чувствуете, что ваш сын-подросток переживает какую-то внутреннюю борьбу, и что-то подсказывает вам, что лучше изменить свои планы и в этот вечер пообщаться с ним.

Но вы этого не хотите, хотя и не признаетесь себе в этом. Да, вы любите своего сына, вы желаете ему всего самого лучшего, но вы так устали! Весь день вы мечтали расслабиться перед телевизором. В конце концов, вы заслужили этот отдых. Вы трудились, чтобы ему было что поесть. В течение десяти часов вы решали трудные вопросы, улаживали дрязги между соперничающими отделами, копались в бюджетах и отчетах, уговаривали раздраженных клиентов и поставщиков — и все это ради нескольких сладостных мгновений жизни.

У вас на себя остается лишь два часа, всего два часа, чтобы посмотреть фильм.

За ужином вы предпочитаете прибегнуть к простому и быстрому решению.

— Что-нибудь не так?

Сын смотрит на вас, стараясь понять, всерьез ли вы интересуетесь его проблемами.

— Да нет, все в порядке.

— В школе все нормально? С уроками? Со свиданиями?

— Да, все отлично.

— Ты стараешься? Ты же знаешь, как важно хорошо учиться.

— Да, я знаю. — Он встает из-за стола и снимает со спинки стула свой свитер.

— Уходишь?

— Да.

— Куда?

— Так, погуляю.

— Когда вернешься?

— Поздно.

— Тебе завтра в школу. К половине одиннадцатого будь дома. Хорошо?

— Хорошо.

Когда сын уже у дверей, вы окликаете его.

— Послушай, ты же знаешь, если у тебя проблемы, я всегда рядом.

— Знаю, — отзывается он.

— Так ты не хочешь поговорить?

— Нет, я пойду.

— Ты никогда не хочешь разговаривать. Я слышу от тебя только односложные ответы. С тобой невозможно общаться.

— Да, — бормочет он себе под нос. — Думаешь, с тобой легко общаться?

— Ну конечно, ничего другого от вас, подростков, и не услышишь!

Когда дверь захлопывается за спиной сына, вы садитесь в свое любимое кресло, кляня переходный возраст и невозможность общения и рассуждая о том, как трудно быть родителем в наши дни. Как вы устали! А он просто зомби с заклеенным ртом. Он восстает против любой попытки общения.

Что ж, все подростки немного странные. Правильно? Итак, оправдавшись перед собой, вы устраиваетесь перед телевизором и включаете видеомагнитофон. И через несколько минут дискомфорт, оставшийся в вашем сердце, проходит.

А в душе вашего сына борьба тем временем продолжается. Он чувствует свою вину за неумение общаться. А его проблемы так сложны. Ему плохо как никогда, и не с кем поделиться этой болью.

С течением времени цена таких утечек со «счета цельности» становится огромной. Кирпичик за кирпичиком вы выстраиваете вокруг своего сердца стены самооправдания. И ваш сын выстраивает вокруг своего сердца стены, защищающие его ранимые чувства и глубинные потребности. Общение между вами становится поверхностным, сдержанным, быстро переходящим на взаимные обвинения, которые служат вам и ему оправданием собственных поступков. Вы живете в сложной паутине дискомфорта и душевной боли, образовавшейся из-за того, что вы не слушаете шепот вашей совести и не действуете соответственно.

Мы гораздо больше устаем от напряжения и последствий внутренней дисгармонии — невыполнения того, что совесть велит нам делать, — нежели от самого тяжелого труда. И когда мы бежим от этого напряжения, заполняя свою жизнь делами из квадранта III, которые мы заставляем себя признать важными, или укрываясь в квадранте IV, это напряжение лишь усиливается. На самом деле многое из того, что мы называем «стрессом», — ощущение нехватки времени, безысходности, непреодолимого внешнего давления, — по существу, проблемы внутреннего диссонанса.