Читаем Главные блюда зимы. Рождественские истории и рецепты полностью

Я лучше запоминаю зимы. Всю мою любовь к холодным месяцам можно свести к одному конкретному дню – дню зимы 1962/63 года, если быть точным. Поздний вечер. Только что отсиял закат, и небо уже поменяло окраску с абрикосово-рыжего и красного до нежно-лилового. Мы с ребятами катим огромный снежный шар вдоль тихой вечерней улочки – он становится все больше и больше, пока наконец не останавливается. Я притаптываю его верхнюю часть, чтобы получился прилавок – играю в магазин: в байковом пальто и варежках «продаю» вылепленные из снега припасы. Массивная головка сыра, от которой отрезаю куски на продажу, пирог (а как же!), снежные конфеты в форме гальки. (В нашей семье есть торговая жилка – в викторианские времена мы владели молочной лавкой в Бирмингеме.) Друзья покупают снежные кексы и перекидываются снежками. Мама спохватывается и забирает меня домой только тогда, когда на улице не остается ни души. Только я терпеливо приглядываю за своей снежной лавкой.

Зима 1962/63 года выдалась самой холодной после 1895-го. Мне было шесть. Необычайно туманная осень долго не сдавала позиции, первый снег выпал только 12 декабря. Самый обильный снегопад пришелся на День подарков[7], а к 29 декабря сугробы местами достигали шести метров. В Стаффордшире было только около 45 см. Многие деревни лишились электричества, люди оказались в ловушках в застрявших машинах, море в районе Кента замерзло, а мороз достигал -19 °C – самая низкая температура с 1814 года. Не помню, чтобы зима доставляла мне больше удовольствия, чем в тот год. По пути в школу меня не раз настигала метель; мы с братом лепили снеговика (нос из морковки, угольки вместо глаз) на заднем дворе; я возвращался домой, замерзший и мокрый после проигранных снежных баталий. Неудивительно, что нынешние зимы вызывают у меня легкое разочарование.

На самом деле зимы в Британии очень редко бывают действительно холодными – в особенности на юге страны. Ежедневные метеорологические замеры начали делать в XVII веке. Рекордной стала зима 1684 года, когда Темза два месяца стояла во льду и на замерзшей реке устраивались ярмарки. Самые морозные зимы в прошлом веке были в 1940, 1947, 1963 и 1979 годах.

Одна из самых холодных – зима 1939/40 года, когда снег выпал только в Рождество и шел до 17 февраля, а температура опускалась до -9 °C. Лондон, один из самых бесснежных районов Англии, зафиксировал рекордные 39 снежных дней. Два месяца температура держалась ниже 0 °C.

Зима 1836 года – зима снежных завалов, половодья и застревающих поездов. 1927/28 год запомнился снежным Рождеством и самыми обильными снегопадами XX века. На 1933 год пришелся рекордный снегопад продолжительностью 48 часов.

Традиционно основной удар принимает на себя север страны – особенно морозной была здесь зима 1940 года. Шефилд скрылся под метровым слоем снега, Темза покрылась льдом – впервые с 1880 года. Ледяной шторм достиг юга только к 28 января.

Длинная зима 1947 года началась в конце января и тянулась до середины марта. Многие деревни оказались занесены, кое-где вышли из строя коммуникации. Период с 22 января по 17 марта оказался не слишком холодным, но снежным – по всей стране не нашлось региона, где бы снега не выпало больше нормы. Зачастую снежный покров достигал 60 см и более, а в Шотландии встречались сугробы до 7 м высотой. Был период, когда на выручку людям были брошены вооруженные силы.

1952/53 год в Англии ознаменован самым большим количеством зимних смертей за всю историю мирного времени. Только в Лондоне насчитывалось 12 тысяч погибших. На моей памяти самой холодной остается зима 1962/63 года, ставшая самой морозной за последние двести лет. В некоторых районах страны замерзло море, а деревни остались без света и тепла. Животные гибли в полях, потому что фермеры не могли преодолеть снежные заносы. В шотландском Бреморе зафиксированы небывалые -22 °C. Температура в январе не поднималась выше -2 °C – самые низкие показатели с начала XIX века. The Guardian писала о ферме в Дартмуре, шестьдесят шесть дней находившейся в снежной ловушке, – хозяев пришлось спасать силами военных. До самого марта столбик термометра не поднимался выше -5 °C. В Глазго выдалось первое с 30-х годов снежное Рождество.

Ароматы зимы

Зима делает запахи насыщеннее, глубже, по крайней мере для меня. Ароматы подрумяненных оладий морозным утром и еды для воскресного перекуса в саду, запах на кухне от тертой цедры лимона – все в это время года звучит ярче, острее.

На самом деле холод снижает нашу природную восприимчивость к запахам. В холодную погоду наши обонятельные рецепторы – в среднем от трех до четырех тысяч – защищаются от переохлаждения, глубже погружаясь в эпителий. Они словно «сворачиваются» и становятся менее чувствительными, как будто укрываются от ненастья в теплой постели.

Перейти на страницу:

Похожие книги

История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных
История математики. От счетных палочек до бессчетных вселенных

Эта книга, по словам самого автора, — «путешествие во времени от вавилонских "шестидесятников" до фракталов и размытой логики». Таких «от… и до…» в «Истории математики» много. От загадочных счетных палочек первобытных людей до первого «калькулятора» — абака. От древневавилонской системы счисления до первых практических карт. От древнегреческих астрономов до живописцев Средневековья. От иллюстрированных средневековых трактатов до «математического» сюрреализма двадцатого века…Но книга рассказывает не только об истории науки. Читатель узнает немало интересного о взлетах и падениях древних цивилизаций, о современной астрономии, об искусстве шифрования и уловках взломщиков кодов, о военной стратегии, навигации и, конечно же, о современном искусстве, непременно включающем в себя компьютерную графику и непостижимые фрактальные узоры.

Ричард Манкевич

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Математика / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Код экстраординарности. 10 нестандартных способов добиться впечатляющих успехов
Код экстраординарности. 10 нестандартных способов добиться впечатляющих успехов

Если не можете выиграть, меняйте правила. Не можете изменить правила – не обращайте на них внимания. Эта книга бросает вызов устоявшимся представлениям о работе, бизнесе, дружбе, постановке целей, осознанности, счастье и смысле.Вишен Лакьяни, основатель компании Mindvalley одного из крупнейших разработчиков приложений для личностного роста с годовым оборотом примерно 25 миллионов долларов, рассказывает, как работает разум самых смелых мыслителей нашей эры, учит, как создавать собственные правила жизни и добиваться успеха на своих условиях.10 вполне конкретных правил, которые автор разработал, основываясь на личном опыте и долгих личных беседах с такими выдающимися людьми, как Илон Маск и Ричард Брэнсон, Кен Уилбер и Арианна Хаффингтон, – бросают вызов устаревшим моделям поведения.

Вишен Лакьяни

Карьера, кадры / Научпоп / Документальное
1001 вопрос об океане и 1001 ответ
1001 вопрос об океане и 1001 ответ

Как образуются атоллы? Может ли искусственный спутник Земли помочь рыбакам? Что такое «ледяной плуг»? Как дельфины сражаются с акулами? Где находится «кладбище Атлантики»? Почему у берегов Перу много рыбы? Чем грозит загрязнение океана? Ответы на эти и многие другие вопросы можно найти в новой научно-популярной книге известных американских океанографов, имена которых знакомы нашему читателю по небольшой книжке «100 вопросов об океане», выпущенной в русском переводе Гидрометеоиздатом в 1972 г. Авторы вновь вернулись к своей первоначальной задаче — дать информацию о различных аспектах современной науки об океане, — но уже на гораздо более широкой основе.Рассчитана на широкий круг читателей.

Гарольд В. Дубах , Роберт В. Табер

Геология и география / Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Научпоп / Образование и наука / Документальное
Эволюция и прогресс
Эволюция и прогресс

Автор вводит читателя в круг наиболее интригующих вопросов эволюционной биологии. До сих пор эволюционный прогресс остается предметом бурных, даже ожесточенных споров. По существу, всех биологов можно разделить на сторонников и противников идеи этой формы прогресса. Эволюцию живых организмов обычно связывают с ростом их сложности и степени совершенства, однако до сих пор нет строгих критериев этой оценки. Главная мысль, развиваемая автором, состоит в том, что основные атрибуты прогресса — усложнение строения и повышение уровня надклеточной организации — являются лишь следствием постоянно идущего отбора на повышение эволюционной пластичности видов.Книга предназначена для биологов широкого профиля, а также всех интересующихся вопросами эволюции живых существ.

Владимир Александрович Бердников

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература / Биология / Научпоп / Образование и наука / Документальное