Главный наследник НЕ скрывает свою силу. Том 4

Тот сунул банку в руки Маронину совершенно механически; тот взглянул на рыбу с человеческим лицом, совершенно охреневая от происходящего.

Тягостное молчание внезапно прервал сам Немо, резко заметавшись по банке.

— Я знать свои права! — быстро затараторил он с японским акцентом. — Я буду говорить только в присутствие адвокат!

Слова вылетали из аквариума вместе с лопающимися пузырьками воздуха; несмотря на всю фантастичность и абсурд, всё это смотрелось настолько комично, что, кажется, слегка попустило всех — и напряжённого полковника, и застывшего до этого соляным столбом Голицына.

— Это один из работников лаборатории, — пояснил я Маронину. — Несчастный случай на производстве, так сказать, дохимичился. Как допросите его обо всём, что нужно, доставьте его в поместье Распутиных; мне нужно будет с ним поговорить самому. И ещё…

Я вновь щёлкнул пальцами.

— Да, вот. Нам нужен свободный автомобиль, у вас найдётся?

— Так точно, господин Распутин! Берите любой! — кажется, Маронин был очень рад перейти на более знакомые и простые темы для разговора. — Вам предоставить водителя, или…

— Нет-нет, спасибо, я сам поведу, — отмахнулся я от его предложения. — Работайте, но будьте осторожны; не советую нарываться на трёхметровую старушку-рестлера и девушку с красными волосами. Увидите их вдалеке или услышите шум — лучше отступайте, чтобы они вас не заметили.

— Да, господин Распутин!..

— Да, — сообразил я, — и если заметите нашего японца — сообщите мне.

Хидео вот-вот узнает о разгроме, тут к гадалке не ходи — если только ещё не узнал. И, разумеется, он поменяет планы, попытается помешать мне как-то иначе. Мне же сейчас совершенно не нужны новые помехи.

— Вы про Хидео Мори, господин Распутин? — отозвался Маронин.

— Да, — кивнул я. — Только к нему тоже не вздумайте соваться в одиночку, он боец совсем не вашего уровня.

— Я… я и не собирался, сэр, — на лице полковника мелькнул испуг; кажется, Мори он побаивался.

Что ж, не без причины.

— Просто сообщите мне, — кивнул я, — если заметите его. Если меня не будет на связи, то передайте Орлову или моему отцу, а лучше обоим; скажите, что Мори играет против нас. По возможности, установите за ним слежку, но если он психанёт и попытается устроить бойню — а он может, как мне кажется — то не кладите людей почём зря.

— Будет сделано, господин Распутин, — закивал Маронин — и я двинулся к машине; Голицын застыл было на месте, но я махнул ему рукой, и он сомнамбулически двинулся за мной следом.

Щелчки камер по сторонам слегка раздражали, но я относился к ним скорее как к неизбежному злу. Конечно, я бы сейчас предпочёл остаться анонимным, не сообщая Мори о том, что сбежал. С другой стороны… десятью минутами раньше, десятью минутами позже — какая разница? Поздно пить боржоми, когда разнёс половину здания и переполошил весь город.

Зато машиной разжились.

Я хлопнул дверцей, садясь на водительское; Голицын поместился рядом, и…

— ГОСПОДИН… РА… РАСПУТИН?!..

Я удивлённо поглядел на повара; тот как будто увидел перед собой ядовитую кобру. Нет, как будто проглотил её. Он послушно сел за мной в машину и ему не хватило ума не орать на публике, но теперь он явно глядел на меня с ожиданием объяснений.

— Ну, допустим, — пожал я плечами, вставляя ключ в зажигание. — А что-то не так?

— И вы… вы… высказали… ВАШЕМУ ОТЦУ?!!

Я покачал головой. Тёмные, тёмные. Снова-здорово.

— Вот что, Голицын, — хмыкнул я. — Я вдруг сообразил одну небольшую деталь. С момента нашей первой встречи мы, кажется, так и не представились.

Повисла тяжкая, драматическая пауза.

— Распутин, — заключил я. — Йошида Распутин. Возможно, ты слегка слышал обо мне.

— Но… но… но… — глаза повара растерянно метались по сторонам; в голове не укладывалось то, что он сейчас услышал. — Но как же… ведь вы же… вы же Великий Мастер, но…

— Угу, — согласился я, кивая. — Аннабель Астрид вон тоже в начале не оценила весь блеск моей аристократической фамилии и тяжесть родословной. Но, видишь ли, она как никто другой знает, что родню не выбирают.

Кхе-кхе, Теонор, кхе-кхе.

— Так вы… вы Распутин… но как, почему, но…

Я пожал плечами.

— Ну, я ведь не обязан отчитываться перед тобой, «как и почему», верно? Давай лучше вернёмся к обсуждению входов в катакомбы. Нас, кажется, как раз прервали, когда ты…

— Да… да, — Голицын часто закивал, стараясь успокоиться и перестать дышать так, словно только что пробежал стометровку. — Конечно… конечно, Великий Мастер. Если вам было угодно использовать для своих великих дел тело коматозного наследника этих Распутиных, если вы сочли это выгодным для своих целей, то… почему бы и нет?

Я вздохнул. Ох, повар, повар. Ну почему ты всё так переусложняешь? Да, конечно, это полная правда, которую ты, сам того не подозревая, ляпнул, но…

А, впрочем, чёрт бы с ним.

— Вход в катакомбы! — напомнил я. — Время. Я хочу добраться туда поскорее.

— А, да, да, — Голицын более-менее пришёл в себя. — Да, об этом…

— Ты говорил, что я никогда не угадаю, где это, и при этом почему-то сиял и улыбался, — сообщил я. — Что, такое смешное место?