Главный противник

— И рыболюдей? — поинтересовался Антон.

— Им-то, кстати, руки мыть не обязательно, — ехидненько добавил Ким.

— С них все и пошло, — признался Рост, принимаясь за еду. — В первую зиму как-то у меня на ступенях в воде оказался один викрам. Был он израненный, то ли на акул нарвался, то ли его Фоп-фалла невзлюбил. А к тому времени у нас уже было немного молока, потому что мы пару раз опробовали этот трюк с коровами. Понимаете, хранить мясо мы еще толком не научились, вот и делали фарш, добавляя туда немного второго молока, и мясо было — загляденье. Ну вот, отпоили мы этого викрама первым молоком, он уже через день ожил и на третий день вообще уплыл. А еще через месяц, для нас как раз самые трудные дни настали, — мы уж думали личинки насекомых из земли выкапывать, — приплыла от них целая делегация и приволокла... Не помню точно, наверное, с полтонны отличной местной кефали. Тогда я и смекнул, — Рост постарался как можно убедительнее улыбнуться гостям, — что тут через еду заключается мир. Как у арабов через воду, или у германцев в старину, сменявшись ножами.

— Я не знал, — коротко проговорил Дондик.

— Так и пошло. Викрамы приходили ко мне за молоком, притаскивали уже не столько еду, сколько металл, разные изделия...

— Например?

— Вот бочонки для молока и сидра, вы думаете, я из дерева строгаю? Шиш бы у меня что-то путное по лучилось. Мне викрамы такие раковины приносят, они их как-то размягчают, разворачивают, потом склеивают, и получаются емкости, литров до ста вмещается. И не портится ничего.

— А пернатые? — спросил Антон.

— Эти вообще мастера по стеклу, по кожам, по тканям. И веревки у меня от них. Сети опять же...

— Здорово ты устроился. — Ева стала всем раскладывать фасоль с мясным рагу. — Осталось только рыночные дни ввести, и живи, как в Сорочинцах.

— Примерно так и получается, — согласился Ростик. — Иначе я бы, наверное, не выжил. Или остался бы производителем одной фасоли.

— Наверное, все дело в исключительном положении Храма, — проговорил Ким, как всегда, уплетая все подряд с отменным аппетитом,

— Не только, — высказался Квадратный. — Рост и сам не зевал, а развивался.

— Да ничего я не развивался. Просто жил со здравым смыслом...

— Вот и я о том же.

— Двары могут поставлять, наверное, латекс для патронов, древесину, — Дондик оглянулся, — я где-то видел у тебя цельнодеревянную мебель.

— В спальне, — пояснила Ева.

— Да, правильно.

Рост наелся, кажется, впервые за весь день. И осмотрел стол. Это было странно, но в то же время совсем неудивительно. Люди ели наравне с пурпурными, которые, как всегда, уселись на самый дальний конец стола, волосатики, по своему обычаю, перекладывали друг другу самые лакомые куски и почти не обращали внимания на пернатика, с которым вне этих стен скорее всего попробовали бы воевать.

— Десерт будет? — спросил Ким.

— Будет, — признала Ева. — Настоящая манная каша! Я привезла немного манки... Вот только молоко пришлось брать от ящеров.

— Св-же, — пояснила Ждо.

— Верно, — согласилась Ева, — зато свежее. Не из твоих хваленых раковин.

— А со своей стороны я обещал сидр, — добавил Рост, понимая, что расслабляться еще рано, но все-таки ощущая, как все глубже погружается в облако благодушия и редчайшего для него самодовольства.

— После каши, — решительно приказала Ева. — Я не дам испортить свой кулинарный шедевр.

Каша с медом понравилась, конечно, всем. Это было что-то такое, от чего даже Дондик почмокал языком.

— Ладно, — проговорил наконец Ростик, которого стали одолевать сомнения. — Я показал и рассказал вам все, что имею и знаю. А вы-то почему тут?

— Все просто, — Дондик немного нахмурился. — Приехали тебя по-дружески предупредить.

— Вот как?

— Месяц назад в Боловск вошел караван, — продолжил Квадратный, потому что Дондик больше ничего не говорил. — Людей... Вернее, аймихо — так они себя называют. Но они совсем как мы, даже общие дети, кажется, возможны. — Он подумал, прикончил остатки своей каши, посмотрел на Ростика. — Давай сидр.

Рост кивнул Кирлан, она поднялась, поправила фартук и ушла, чуть неуклюже переставляя слишком большие для бакумурши ноги.

— Как они прошли через посты, расставленные вокруг города — уму непостижимо. Но они не только прошли, но и направились сразу... К кому бы, ты думал?

Вернулась Кирлан, разлили сидр, он, как Рост и ожидал, оказался выше похвал. Старшина, тоже почмокав, вернулся к своей теме:

— К отцу Петру. Тот с ними поговорил...

— Как поговорил? — спросил Ростик.

— Они немного уже знали русский язык.

— В общем, — скороговоркой продолжил Антон, — он их крестил, всех поголовно. И эти пришлые... аймихо стали как бы русскими.

— Антон их не любит, — усмехнулась Ева. — Но он прав. Они так ловко устроились, что их сразу приняли. Поселили в брошенных домах, стали подкармливать на первых порах.

— Теперь-то они, кажется, в порядке, — добавил Антон. — Раздобыли себе землицы, посеяли там какой-то особенный озимый горох... Кстати, привезли с собой коз, так что летать за три моря не нужно, попросишь, они с тобой на что-нибудь поменяются.