Главный противник

— А потом стали определяться, так сказать, политически, — задумчиво проговорил Дондик. — У них есть система старейшин, есть лекари, есть многое, что нам может пригодиться.

— Одни повозки их чего стоят, — высказался Ким, выныривая откуда-то со дна своей кружки с сидром, вернее, уже пустой.

— Что в них особенного?

— Они антигравитационные, — проговорила Ева, — хотя по суше их волокут быки. Или буйволы, я не знаю, что это за звери такие. Скорее все-таки буйволы. Только быстрые очень и выносливые.

— Ты сказала «по суше»? Значит...

— Значит, — согласился Дондик. — Они как-то на своих повозках переправились через море. И высадились в районе полуострова пернатых. И перевезли не только свой скарб, но и этих коз с буйволами. В общем, толковые ребята.

— Сколько их? — спросил Ростик.

— Ага, — удовлетворенно проговорил Квадратный, — значит, мы об одном думаем. Их немного — тысячи две. Из них бойцов всего-то несколько десятков. — Он подумал и твердо добавил: — Ситуация с воинами у них еще хуже, чем у нас. Я видел среди них даже вооруженных женщин.

— Хо-ох, — произнесла Ева, и в этом звуке было столько негодования, что Квадратный даже заморгал, как заведенный, стараясь, придумать что-то, «уточняющее» его слова. Но так ничего и не придумал.

— Кажется, понимаю, — высказался Ростик. — Вот только одно неясно — какое отношение эти путешественники имеют ко мне?

— Как, разве мы тебе не сказали? — переспросил Дондик. — В том-то и дело, что они почти в один голос говорят, что прикатили к тебе. Разумеется, не только к тебе, но... главным образом, им нужен ты.

— Точно, — пророкотал Антон. — Ты, и никто другой.

Рост подумал, почесал затылок и ничего умнее не придумал, как спросить:

— А они вообще-то издалека?

— Говорят, что прошли из-за твоих красивых глаз восемьдесят тысяч километров, — отозвался Ким. — Говорят, что были в пути последние шесть лет. Но я думаю — врут. Я думаю, и прошли они больше, и шлялись дольше.

— Почему? — спросил Рост.

— Не знаю, — ответил Ким и посерьезнел. — Наверное, тебе предстоит ответить на этот вопрос.

Глава 3

Ребята улетели к полудню следующего дня, но Ева осталась, отпросившись у Дондика. Она вообще, как стал замечать Ростик, все больше привязывалась к Одессе. Уже и начальство приморского города для нее стало важнее, чем команды из штаба Председателя. Уже и время возвращения она согласовывала с Дондиком... Но поскольку он разрешил ей остаться, то и Рост не возражал. Он вообще соскучился по своей золотоволосой красавице.

На третий день он решился ей об этом сказать. Они лежали на пляже, загорали. Вернее, загорала Ева, а Рост болтался поблизости. И так уже было устроено его фермерское нутро, что он отчасти болтался, а отчасти перечислял дела, которые мог бы сделать, если бы не чувствовал себя в такой зависимости от своей гостьи.

Наконец, он не выдержал, подсел совсем рядом, чтобы она знала, что он способен думать о ней не только ночами, и, кинул для начала разговора пару камешков в воду. — Ев, — начал он, — тебе город не надоел?

Она сразу все поняла. Лежа на спине, убрала с глаз руку, которой закрывалась от чересчур яркого для осени солнца, посмотрела на Роста прищурившись.

— Друг милый, ненаглядный мой, замечательнейший из мужей, — она подумала, и торжественно завершила, — город мне не надоел, переселяться к тебе я не собираюсь. А скорее всего ты очень скоро возьмешься за ум, посерьезнеешь, переедешь в город, и все у нас пойдет как надо... Ты ведь об этом спрашиваешь?

— Об этом, — признался Рост.

— Тогда я тебе ответила.

Рост посмотрел на Храм в четырехстах метрах от них.

— Только одна ошибка, никуда я отсюда не уеду. Тут спокойно, начальства нет, всякие гости ко мне приходят. Хотя тебе, конечно... гм, недостаточно.

Она не ответила, перевернулась на живот и подставила солнышку спину, голую попку и стройные, изумительной формы ноги. Рост едва удерживался, чтобы не шлепнуть ее, да так, чтобы Ева взвизгнула. Но удержался, поднялся, пошел к дому. Шагов через десять не выдержал, обернулся. Ева лежала чуть более расслабленно, наверное, тоже думала, что он ее шлепнет. В том, что не шлепнул, выразилось его неодобрение.

— Ев, я еще вот что хотел спросить... Ты что имела в виду, когда сказала, «замечательнейший из мужей»?

Она сразу все поняла. Села, стряхнула песок со щеки.

— Не то, что ты думаешь, — она улыбнулась так, что не поверить ей было нельзя. — Я имела в виду не каких-то мифических своих мужей, а... Вообще, всех мужиков в округе. Понимаешь?

А Рост вдруг не очень-то ей и поверил. Он вздохнул и пошел в дом. Ева — вот ведь чуткость! — сложила свою подстилочку, комбинезон и что-то там еще, потащилась следом, хотя явно хотела пожариться у моря. И это почему-то послужило главным доказательством, что Ростиковы подозрения не беспочвенны. Но настаивать на чем-то было глупо. Такой сильной, здоровой и красивой девушке, разумеется, не могло хватить десятка экскурсий в год в этот отдаленный Храм, к потерявшему хватку и быстроту мышления, слишком успокоившемуся Ростику.