Главный секрет

– Да, у меня ещё есть немного времени в запасе. Вот Шипящий уже настолько прозрачен, что порой мне кажется, что он уже стал частью Лабиринта. Или растворится в нём вот-вот…

– О, это тот неприятный тип в моей голове, – поморщилась я.

– Зря ты так. Он хороший. Да, немного нахальный и порой ворчливый до занудства. Но он многим помог здесь. Его равнодушие и даже высокомерие – это всё напускное.

– А почему Шипящий? – спросила я уже с интересом.

– Ну, ты же слышала его речь. Проблема с дикцией – такой вот привет из прошлой жизни. Он сам себя так назвал. У него довольно своеобразное чувство юмора, знаешь ли. – Улыбка и теплота в голосе Встречающего говорила об особом расположении к… другу, наверное.

Мы немного помолчали, думая каждый о своем. Я пыталась выстроить иерархию из вопросов по степени важности, с удивлением отмечая, что почему-то их становится всё больше, а никак не наоборот. А о чём думал Встречающий, мне было неизвестно.

Наконец я решила задать ему наиболее важный и мучавший меня вопрос:

– Знаешь, о чём я думаю, после всего, что услышала от тебя?

Он посмотрел на меня серьезным и внимательным взглядом:

– О том, что мы все умерли?

Я проглотила подступивший комок к горлу. И кивнула.

Глава 4

История Ганса

– Нет, я почти на сто процентов уверен, что это не так. – Встречающий свернулся белым клубочком у моих ног, излучая приятную теплоту. Ну, точно, кошка. Только что не мурлычет.

– Откуда такая уверенность? – спросила я недоверчиво, придвигаясь к нему еще ближе. Всё-таки соседство было весьма приятное. С наслаждением вытянула вперед ноги, успевшие затечь от долгого сидения в одной позе.

– Ну, посуди сама. Разве это похоже на традиционное представление о рае и аде?

– На счёт последнего я бы не была так уверена, – хмыкнула я. – Кстати, довольно странно, что человек, полностью забывший себя, в то же время способен рассуждать о религии.

– Ага, – легко согласился мой собеседник. – Я тоже порой удивляюсь таким вещам. Судя по всему какие-то общие знания об устройстве мира, да и отдельные отголоски воспоминаний всё-таки иногда пробиваются.

– И всё равно ты меня не убедил. – Я упрямо сдвинула брови. – Ведь доказательств обратного у нас тоже нет!

– Отчего же? – Встречающий медленно потянулся, бросая на меня хитрые косые взгляды. – Есть. Рассказать?

– Ты ещё спрашиваешь? – возмутилась я.

– Конечно, – ничуть не смутился он. – Видишь ли, есть целых две истории, подтверждающие мою теорию. Я могу поведать тебе любую из них, но это опять-таки вопрос твоего времени.

– Рассказывай обе, – хмуро заявила я, скрестив на груди руки. – И хватит уже разговоров о времени. Как только я пойму, что готова идти, поверь, я это сделаю.

Улыбка Встречающего была исполнена гордостью, и следующую фразу он произнес почти торжественно:

– Мои ребята не зря окрестили тебя Отважной. Это имя и правда тебе подходит.

– Какие ещё ребята?

– Другие гости. Я разогнал их по коридорам, но они как дети толпятся у двери и подслушивают. – Встречающий усмехнулся, и в этот раз в его голосе мне почудились отеческие нотки.

– Уфффф… – выдохнула я. – Не знаю, как реагировать на эту новость. Я к тебе-то кое-как привыкла.

– О, ты можешь не беспокоиться, – заверил меня мой собеседник. – Они не войдут, пока ты их сама не пригласишь. Сейчас они ведут бурные обсуждения между собой и вполне довольны своим положением, – снова усмехнулся он.

– Хм, ладно, – буркнула я себе под нос. Всё-таки я продолжала чувствовать определенную неловкость от такой ситуации.

– А Отважной они считают тебя по той причине, что ты прошла Чёрным ходом Лабиринта, да ещё и не боишься тратить своё время на разговоры со мной, – продолжал заливаться соловьём Встречающий. – И я тоже так считаю!

– Перестань говорить глупости. Никакая я не отважная. Скорее мне больше подойдет имя Безмозглая Курица или что-то вроде того. Так что хватит вгонять меня в краску, – рассердилась я не на шутку.

– Ладно-ладно, – примирительно отозвался Встречающий. – Тогда переходим к первой истории. Она будет о мальчике по имени Ганс.

*******

– Первый раз, когда я увидел его здесь, ему было всего десять. Маленький, даже для своих лет, очень худой, кожа да кости. Из одежды сплошные лохмотья, грязный, избитый, в общем, с первого взгляда было понятно, что бездомный. Позже, когда он немного освоился, а это, надо сказать, произошло довольно быстро, ведь детям легче поверить в сказку, он рассказал мне свою историю.