Главный университет. Повесть о Михаиле Васильеве-Южине

Она передала бесконечное количество приветов, а он все расспрашивал, расспрашивал, расспрашивал… В тот же день он показывал ей Женеву.

— Вот и озеро. Готовы ли вы, мадам, совершить по нему прогулку?

— Нет, мсье, не готова, — в тон ему ответила она. — Я очень хочу есть.

— О, это мы сейчас устроим, — потирая от удовольствия руки, проговорил Михаил. — Я знаю тут один волшебный ресторанчик.

Он ввел ее в крошечный, прямо игрушечный, зал с пятью столиками. В этот час они оказались единственными посетителями.

К ним тут же подошла ярко-рыжая девушка-официантка, поздоровалась по-французски и подала меню.

Мария попыталась сразу же передать его Михаилу, но тот галантно отказался.

— Нет уж, мадам, читайте и выбирайте сами… Можете читать вслух, если что не поймете, я помогу.

Что это были за названия! Ничего знакомого. И вдруг Мария воскликнула восторженно:

— Вот это! Бомб де Сарданапал! И стоит дешево.

— Действительно, — тут же согласился Михаил. — Звучит экзотически: бомба, да еще царя Сарданапала. У тебя губа не дура. Ну, а кроме этой царской «бомбы» что закажем?

— Думаю, и одной «бомбы» на двоих нам хватит. Это вкусно? — спросила она рыжеволосую официантку. Когда Михаил перевел ее вопрос, девушка так и засветилась в улыбке.

— О, мадам!

Каково же было удивление Марии Андреевны, когда минут через десять официантка принесла металлический судочек, в котором лежала… обыкновенная картофелина, политая белым соусом и чуть присыпанная мелко порезанной зеленью.

— Ох-ох-ох, — смеялся до слез Михаил. — Нет, Маруськ, стоило приезжать в Женеву, чтобы отведать здесь картошки.

Эта история их очень развеселила: картофель, приправленный необыкновенно острым и тонким соусом, пришелся им по вкусу. Всегда потом они с удовольствием вспоминали свой изысканный, царский обед в маленьком женевском ресторанчике, и каждый раз это вызывало у них взрыв веселья.

В этот же день они вместе ходили на собрание слушать Ильича.

— Какая логика, — поражалась Мария, — и как просто! Как все становится удивительно ясным и понятным! Я видела, что даже Мартов аплодировал ему. Но ведь это почти невероятно…

Михаил познакомил Марию с Надеждой Константиновной.

— Молодчина, хорошо перевезли корреспонденцию, — похвалила Крупская Марию Андреевну и, смеясь, добавила: — Только зашивать в юбки нынче не модно, да и рискованное это дело. Поедете обратно — корсет вам соорудим, да такой, чтобы в него весь тираж «Пролетария» можно было вместить…

Мария была в восторге от того, как содержит Надежда Константиновна свою небольшую квартирку. А ведь на ее плечах было немало дел и забот в ЦК.

Васильева рассказала Ленину о денежных, делах бакинских революционеров, о выпуске листовок с финансовыми отчетами комитета перед рабочими и забастовщиками, даже о том, как однажды пришлось инсценировать ограбление, чтоб избежать огромных взносов в «государеву казну»…

Владимир Ильич с удовольствием слушал ее. Многих членов комитета Ленин знал лично. Алеша Джапаридзе в 1903 году побывал у Владимира Ильича в Женеве. И не только Алеша. Приезжал к Ленину и молодой Шаумян, лишь недавно возвратившийся на Кавказ, да и многие другие.

— Хочется в Россию, хочется увидеть все самому. Да пока придется отложить это до лучших времен, — сказал Владимир Ильич.

Мария была счастлива от встречи с Лениным и Надеждой Константиновной, от того, что снова видит она своего Михаила целым, невредимым, от того, что наконец-то не ходят по пятам шпионы.

Но долго пробыть в Женеве Марии не довелось.

В этот вечер они разговаривали мало: Галерка сидел за своим Щедриным, а Южин просматривал свежий номер «Пролетария». Он уже собирался уходить — его ждала Мария, — как в дверь постучали.

— Кто бы это?

Галерка открыл и удивленно воскликнул:

— Владимир Ильич! Пожалуйте…

— Извините за позднее вторжение. А вот и вы, милейший товарищ Васильев-Южин. Вас-то мне и нужно.

Южин немало удивился: зачем это он мог потребоваться Ленину столь неожиданно и столь срочно? Владимир Ильич присел на диван.

— Разговор, товарищи, будет серьезным и строго секретным. Даже здесь, в Женеве, прошу хранить полнейшее молчание. Милые меньшевички нам уже достаточно навредили из-за нашей российской доверчивости.

— Что случилось, Владимир Ильич? Ленин многозначительно помолчал и сказал:

— Восстал на Черноморском флоте броненосец «Князь Потемкин-Таврический»…

— Восстал? Как? Что?

— Знаю только, что матросы выбрали там, на флоте, свой центр, что есть в нем большевики. Но они ли руководят восстанием — мне пока неизвестно…

— А в связи с чем восстание? — спросил, заяшгаяеь, Южин.

— Газеты сообщают — бунт из-за червивого мяса. Впрочем, другого сообщения от них ожидать не приходится. Необходимо срочно отправляться в Одессу.

Южин понял уже, почему именно его разыскивал Ильич; он с благодарностью и ожиданием смотрел на Ленина.

— Как вы догадались, Михаил Иванович, Центральный Комитет поручает именно вам ехать в Одессу.

— Я очень рад, Владимир Ильич. Бунт это или организованное восстание — кому-то из наших необходимо там быть.

Ленин испытующе посмотрел на Южина.