Главным калибром – огонь!

Тем не менее спустя четверть часа после начала бомбардировки в чётырёх с половиной кабельтовых от «Идзумо» взметнулся столб воды и битого льда. Минуту спустя в четырёх кабельтовых от флагмана Камимуры в лёд врезался ещё один 254-мм снаряд с «Победы». Следующая пара снарядом легла с ещё большим недолётом – в пяти кабельтовых от головного японского крейсера. Затем русские откорректировали свои прицелы, и третий двухорудийный залп лёг уже в паре кабельтовых прямо по курсу «Идзумо».

Маневрирование в поле битого льда под огнём русских пушек не входило в планы адмирала Камимура, поэтому японцы были вынуждены увеличить ход, стремясь как можно быстрее выйти из-под обстрела. Снаряды броненосца продолжали падать то тут, то там, то с недолётом, то с перелётом, и вечно это продолжаться не могло. Вскоре последовало прямое попадание в «Якумо», а минут пять спустя десятидюймовый «гостинец» продырявил первую дымовую трубу «Иватэ».

Японцы отвечали со всей возможной скорострельностью, зачастую просто лупя по сопкам, в надежде поразить, как полагали самураи, засевших там русских корректировщиков. Русские действительно корректировали стрельбу «Победы» с берега, с четырёх постов, заранее развёрнутых и оборудованных телефонной связью со штабом адмирала Витгефта.

К сожалению, армейское командование во Владивостоке затягивало с исполнением приказа наместника ускорить строительство новых батарей для прикрытия побережья Уссурийского залива. Сухопутные генералы даже не наладили тесного взаимодействия с моряками, так и не протянув телефонные линии с наблюдательных постов до «своих» орудийных позиций. По этой причине флагману Владивостокского отряда пришлось вести артиллерийскую дуэль с пятью крейсерами Камимуры в одиночку, без поддержки береговых батарей.

Покидая Владивосток, Алексеев предупреждал Витгефта о большой вероятности набеговой операции японского флота. При этом генерал-адъютант ссылался на свои собственные источники информации, вскользь намекнув, что его личная агентура находится за границей. Как выразился наместник, активные действия Владивостокского отряда на коммуникациях противника обязательно принудят японцев к ответным визитам к российскому побережью, и главная задача Витгефта и Воронца – не зевать. К сожалению, Воронец зевнул, а вот моряки не подвели.

Когда на город и бухту стали сыпаться неприятельские снаряды, Вильгельм Карлович слегка растерялся – ему вновь предстояло принимать самостоятельные решения, беря на себя всю полноту ответственности за всё и вся. Затем контр-адмирал пересилил себя, подавил внутреннюю панику, и, полистав подробнейшую инструкцию Алексеева, твёрдым голосом принялся отдавать приказы. Постепенно, по мере поступления информации, к Витгефту вернулась уверенность в своих силах, знаниях и флотоводческих талантах.

Придя три дня назад из набега на японское судоходство, русские крейсера быстро готовились к следующему выходу в море, на этот раз к берегам Кореи. Выход был назначен на вечер 22 февраля, и появление Камимуры спутало Вильгельму Карловичу красиво построенные оперативные планы. Погрузку угля на «Победу» пришлось срочно прервать, а сам броненосец развернуть так, чтобы ввести в действие обе его башни главного калибра. «Россия» и «Громобой», погрузившие уголь ранее, спешно поднимали пары, чтобы выйти в море и дать врагу бой.

После доклада наблюдателей о прямом попадании в один из кораблей противника перед Витгефтом встала очередная дилемма – брать ли с собой «Победу», пристрелявшуюся по японцам, или идти в бой, имея два крейсера против семи. В инструкциях Алексеева, коим скрупулёзно следовал командующий Владивостокским отрядом, ничего не говорилось о такой ситуации, и контр-адмиралу предстояло делать выбор самостоятельно. На кону, возможно, стояли не только жизнь и репутация Витгефта как флотоводца, но и конечный исход всей войны. Потеря пары броненосных крейсеров, оперирующих из Владивостока, позволила бы врагу сконцентрировать максимум сил против Порт-Артура, задавив русский флот и качеством и количеством. Победить же в бою при соотношении сил два к семи не представлялось возможным, если только японцы не совершат массу грубейших тактических ошибок.

– А ведь они уже ошиблись, – вслух произнёс контр-адмирал, осенённый неожиданно возникшей идеей. Находившиеся на мостике «Победы» офицеры переглянулись между собой, не понимая, о чём идёт речь. Капитан 1-го ранга Зацаренный хотел было поинтересоваться, что имеет в виду командующий, но Витгефт его опередил. – Кхм… Василий Максимович, немедленно позовите Герасимова и старшего артиллериста – у нас мало времени, и дорога каждая минута. И прикажите просигналить на «Гайдамак», чтобы тот как можно скорее подошёл к борту флагмана.