Главным калибром – огонь!

Итоги сражения у архипелага Императрицы Евгении существенно повлияли на расстановку сил на море. Контр-адмирал Витгефт был вынужден отложить очередной выход Владивостокского отряда приблизительно на три недели, пока рабочие не отремонтировали повреждения «Победы» и «Громобоя». Оба повреждённых корабля пришлось поочерёдно поставить в сухой док, чтобы залатать три-четыре подводные пробоины. Пользуясь передышкой, Витгефт организовал постановку в Уссурийском заливе нескольких минных банок, которые должны были воспрепятствовать повторению безнаказанного обстрела порта и города.

Для вице-адмирала Камимуры главным итогом сражения стало сокращение численности Второго отряда до трёх более-менее исправных боевых единиц. Получивший парочку подводных пробоин и имевший разрушения в надстройках крейсер «Адзума» выбыл из строя почти на месяц. Объём ремонтно-восстановительных работ на «Иватэ» на верфи в Сасебо оценивался в два-три месяца, да и то при благоприятном стечении обстоятельств и помощи со стороны фирмы «Армстронг».

«Идзумо», «Якумо» и «Асама» были отремонтированы в походных условиях в течение двух-трёх недель, благодаря отлично налаженной службе тылового обеспечения Соединённого флота. Непосредственный начальник Камимуры – вице-адмирал Того – высказал недовольство действиями своего подчинённого, недооценившего врага и допустившего слишком много тактических ошибок. Досталось на орехи и японским шпионам, которых командующий Второй эскадрой постарался выставить стрелочниками, не сумевшими раздобыть информацию о планах русских по обороне крепости Владивосток.

Хотя японская и британская пресса представила бой у островов Императрицы Евгении как очередную победу японского оружия, мировое общественное мнение вскоре поставило успехи самураев под сомнение. Околачивавшиеся во Владивостоке американские и европейские журналисты побывали в порту, отловили для интервью пару-тройку офицеров с «Победы» и «Громобоя», и спустя пару дней поведали миру об очередном провале Императорского флота. Словно нарочно, примерно в то же самое время пришло известие об исчезновении очередного нейтрального транспорта, возможно, зафрахтованного японцами для перевозки грузов военного назначения.

Затем газеты всего мира принялись публиковать рассказ капитана американского парохода, в течение одной недели дважды остановленного и досмотренного русскими крейсерами. Словоохотливый янки в красках расписал, как его судно сначала повстречалось с «Рюриком», а шесть дней спустя пересеклось с «Ангарой». Американец наслаждался кратковременной минутой славы, даже не подозревая, что терпение МГШ в Токио подошло к концу. Адмирал Ито потребовал от Того немедленно восстановить репутацию Императорского флота и одержать над русскими хоть какую-нибудь победу, пусть даже самую малую.

Исполняя приказ МГШ, в ночь на 26 февраля вице-адмирал Того отправил к Порт-Артуру два отряда миноносцев, приказав их командирам любой ценой прорваться на внутренний рейд крепости. С тех пор как русские перестали патрулировать в тёмное время суток свой внешний рейд, японские миноносцы и истребители практически не появлялись под Порт-Артуром. Тишина и спокойствие в течение долгого времени притупляют бдительность брандвахты, поэтому командующий Первой эскадрой имел все основания надеяться в успехе неожиданного набега, даже если это приведёт к серьёзным потерям в корабельном составе.

Расчёт Того Хэйхатиро оправдался лишь наполовину. За прошедшее время береговые наблюдатели и брандвахта действительно ослабили своё внимание, что привело к потере крейсера 2-го ранга «Джигит» в первую же минуту боя. Старый, плохо вооруженный корабль держался на якорной стоянке на мелководье у Тигрового полуострова и имел мало шансов увернуться от вражеских торпед. После двух торпедных попаданий «Джигит» моментально сел на грунт, погрузившись по верхнюю палубу.

Окрылённые быстрым успехом японцы сунулись было в проход на внутренний рейд, но там их встретил первый неприятный сюрприз – огонь канонерок «Бобр» и «Манджур». Сразу за канонерскими лодками обнаружились три больших истребителя, готовые дать ход в любой момент, плюс около десятка минных катеров патрулировали проход на всю его глубину. В проходе угадывался силуэт какого-то русского крейсера, также стоявшего под парами. Кроме этого, за последние пару недель артиллеристы с береговых батарей отработали взаимодействие с моряками, наконец-то перестав ошибаться, распознавая свои и чужие миноносцы.

Спустя полминуты после первой и единственной удачи японцев лучи прожекторов выдернули из темноты корабли противника, и русская оборона взорвалась десятками орудийных залпов. Плотность огня была такова, что головные миноносцы врага моментально закрыло густым частоколом всплесков. Большинство из японских командиров предпочли немедленно разрядить минные аппараты, а затем спасаться бегством в открытое море.