Главным калибром – огонь!

В цель не попала ни одна из выпущенных врагом торпед, несмотря на то что парочка из них прошла вдоль борта «Дианы», а одна даже выскочила на берег прямо перед форштевнем «Манджура». Ответный огонь русских был страшен: миноносцы № 67 и № 70 за одну минуту получили по два-три крупнокалиберных снаряда каждый, не считая попаданий из 75-мм орудий истребителей-«немцев». Оба вышеупомянутых миноносца быстро пошли ко дну вместе со своими экипажами.

Попав под жаркий обстрел, миноносец № 62 успел развернуться, ложась на курс отхода, но тут прямо в его корму угодил снаряд главного калибра с канонерки «Бобр». Корабль потерял ход и был быстро добит огнём береговой батареи. Следующий, потерянный японцами в эту ночь миноносец – № 65 – не сумел убежать от истребителей 1-го отряда и после короткого боя погрузился в пучину под Золотой горой.

Ещё четыре японских миноносца, имевшие частичные повреждения, смогли избежать участи своих систершипов и успели раствориться в ночном море. Русские, впрочем, особо и не преследовали, из-за опасения нарваться в темноте на многочисленный отряд вражеских истребителей. Такой отряд из шести боевых единиц действительно находился в море, осуществляя прикрытие вспомогательных крейсеров, которые привели миноносцы на буксирах под Порт-Артур.

На следующее утро Макаров и Алексеев согласились во мнении, что флоту необходимо провести дальнюю разведку к островам Эллиота и Блонда. В задачу экспедиции входило скрупулёзное обследование этих двух архипелагов, так как некоторое время назад штаб эскадры пришёл к мнению, что враг оборудовал там хорошо замаскированную стоянку лёгких сил. Появление под Порт-Артуром вражеских миноносцев 2-го класса подтверждало данную теорию, и Макаров разработал операцию по ликвидации этого осиного гнезда.

Согласно приказу командующего, во второй половине дня из Порт-Артура вышел отряд, состоявший из трёх крейсеров под общим командованием контр-адмирала Моласа. Отряд взял курс на юг, к побережью Шандуна, а после того, как горы Ляотешаня скрылись за горизонтом, корабли повернули на норд-ост. Ночь на 28 февраля отряд провёл в море, и на рассвете крейсера подошли к архипелагу Блонда. Отправив «Аскольд» с «Богатырём» дальше – к Эллиотам, – Молас на «Баяне» занялся поиском тайной базы японцев на островах Блонда.

После восхода солнца наблюдатели с Ляотешаня разглядели на горизонте отряд японских крейсеров, подходивший с зюйд-веста. За четвёркой крейсеров угадывались силуэты вражеских броненосцев, судя по всему, державшие курс на маяк Ляотешань. Затем на южном горизонте обнаружились и истребители противника, около десяти единиц, идущие в сторону Порт-Артура.

Как это уже не раз происходило в подобных случаях, в крепости была объявлена боевая тревога. Завыли сирены, во дворцах и домах порт-артурских военачальников затрезвонили телефоны, расчеты береговых батарей побежали к своим орудиям. На кораблях эскадры принялись экстренно поднимать пары, на внутренний рейд поспешно возвращался истребитель «Стройный», прервав запланированное на сегодня испытание на полном ходу машин и механизмов.

Разбуженный взволнованным старшим адъютантом, наместник успел проглотить чашку чая, прежде чем Болоховитинов доложил, что «Петропавловск» снимается с якоря. Зная об огромном желании Макарова вновь повстречаться с Того в прямом бою, генерал-адъютант моментально сообразил, что врио начальника эскадры не намерен ждать ни его, ни Верховского, ни кого-либо другого. Энергичный и импульсивный адмирал спешил выйти в море, несмотря на неравенство сил, отсутствие трёх лучших крейсеров, несмотря ни на что.

Алексееву не оставалось ничего, кроме как, поминая родословную самураев, нестись на береговой командный пункт эскадры, не так давно оборудованный на Золотой горе. Следом за наместником на новый КП примчались глава столичной комиссии вице-адмирал Верховский со своей свитой, генерал-майор Белый с тройкой офицеров-артиллеристов, начальник порта Греве, подполковник Меллер и художник-баталист Верещагин.

Последний являлся старым другом адмирала Макарова и, как патриот России, приехал пару дней назад в Порт-Артур по своей собственной инициативе. Наместник быстро припомнил, что вчера вечером Верещагин попросил начальника эскадры взять его с собой в море, и Степан Осипович не смог отказать другу в этой просьбе. Однако знаменитый художник не успел прибыть на «Петропавловск» к моменту снятия флагмана с якоря, и теперь, вместо участия в морском сражении, готовился наблюдать за боем со стороны.

Лихо козырнув, лейтенант Дукельский доложил, что четвёрка японских крейсеров, приближающаяся к Порт-Артуру – это хорошо знакомые по первому бою изделия фирм Армстронга, Крампа и «Юнион Айрон Уоркс». Данная четвёрка бронепалубников не представляла особой опасности для тройки броненосцев Макарова, готовившихся к выходу в море. Их визави – шесть кораблей аналогичного класса под флагом адмирала Того – почему-то держались за массивом Ляотешань и не торопились догонять свои крейсера.