Глаз бури (в стакане)

Совершенно невыносимо красиво. Сверхчувствительность человеческого существа не выдерживает нагрузок, глушит это восприятие, создает что-то сродни болевому шоку. Это шоковая нагрузка красотой. Каждого мига этой жизни.

Я только сейчас это осознал, все, чего лишился, все, чего не замечал.

Каким нужно быть беспросветным дураком?

Я оставлю это как есть.

Чистым, незамутненным воспоминанием о том, как может быть красиво.

Как в облаках скрываются горы, предвечерним сумраком спускается в ущелье туман.

***

Старая груша перед домом возвышается бесконечной зеленой горой ветвей и листьев, кажется, что она уходит в самое небо своей кроной, никто никогда не видел, где заканчивается ее верхушка. Она обстреливает жестяную крышу сарая мелкими круглыми горькими и несъедобными плодами. Падающие снаряды громко и гулко гремят по стальной лестнице и отскакивают на щебень. Груша вредная, ворчливая, вся в зазубринах и проплешинах, но, как старая бабка, просто назло переживет тут всех, чтобы никому не оставить ни наследства, ни права побывать на ее похоронах и позубоскалить.

Она заслоняет собой все окно из кухни, являясь и продолжением, и подтверждением лика природы, неумолимого леса, подступающего к самому краю жилища людей. Лес шумит. Шумит небольшая горная река. Тропа проглатывает путников, отважившихся ее преодолеть.

Что со мной стало? Время опять встало.

По стойке смирно, как оловянный солдат, замурованный, отлитый в неподвижность человечек.

Годы растянулись в эоны, прошлое зыбким отражением маяка маячит за спиной, будущее предопределено.

Грустные вещи, хищные вещи, ненужные вещи. Обрамляют меня стенами, домами, людьми, мелкими кусочками разных паззлов, из которых я пытаюсь собрать один целостный пейзаж. Куда там. Куда нам?

Вперед, по прямой, не сворачивая, сворачивать. Вспомнить себя, вспомнить цель, вспомнить средства для достижения цели и добыть средства на проживание и пропитание тела и духа.

Чем питается дух?

Одиночеством, иллюзорным, как и все сущее, и тем не менее… Более или менее.

Согласен на все, лишь бы не слышать поступь вечности, гремящей хрустальными колокольчиками. Только бы не забыться во сне, пропасть там, со всеми своими мечтами, со всеми потрохами своих желаний и своих надежд. И не дадут этого сделать. Выдернут, вывернут, вернут в реальность. Негоже нам, спящим в этом вящем настоящем.

***

Чувственность глушиться набором невидимых обязательств, они мне не принадлежат, но почему-то мной обладают мной, указывают мне как жить и что делать, не оставляют в покое.

Внутри моей тишины тишина. Завернутая в два пледа, курит на балконе, считает светлячков и беспечно останавливает поток несуразных мыслей.

Она не говорит со мной, почти не дышит, только ухмыляется, и ждет.

Ждет, когда я, наконец…

Когда я побросаю все свои суетящиеся и бегающие вокруг дела, вернусь, и мы будем делать абсолютное ничего вместе.

Я и моя тишина.

***

Неразлучными близнецами засыпая в белой постели, сцепившись руками и уперевшись покатыми лбами друг в дружку. Плавающий островок сознания среди ночной пустыни.

Где бы мне взять сил добежать до финала, не опустить руки, не стерев ноги в кровь.

Ничего странного не случается ни с кем из живущих, в моем мире, в мире, где материей управляет дух, который состоит из двух.

Я повторяю про себя, я повторяю вслух.

Мне безбожно холодно, мне невыносимо жарко. Лихорадка подступает к моей голове, и мне нужно выдохнуть, прервавшись на бесконечном довдохе. Слишком много людей и мыслей, приходящих, приносящих шум, но не оставляющих ничего после своих разгромов.

Это излечение души, это извлечение света. В конце этого лета…

***

Друг мой останется… В записях на флешах, на кассетах, на дисках, в облачном хранилище, возможно, это, когда-нибудь останется. Я помню, как ты, текучий, свободный, плечи и руки, бьешь в барабан, закрыв глаза и создавая ритм-ритм-ритм. Как ты, структурный и собранный, взглядом в свое измерение, настраиваешь пятиструнный бас на частоты вселенной. Как ты, мечтатель неизмеримых высот, берешь саксофон и выдаешь мелодию синархии звука.

Потому что ты, как и я, ходишь босиком по пустоте. Потому что ты, как и я, движешься вместе со светящимися лирами мира. Потому что ты, как и я…

Друг моего сердца.

***

Слово не разворачивай на полпути, кеды не переодевай в полупрыжке.

Здесь, в горах, где тучи собираются танцевать вальс, я обретаю снова, заново силу духа. Ты со мной. В долине папоротников, в долине теней, в долине огня.

Я забираюсь на самый высокий пик, я спускаюсь на самое дно болота, поезд прибывает на станцию, выгружает безликого без тела и бессмертного без души. Когда границ нет, остаются только бликующие грани, где свет преломляется, рассыпается на звук, волну… Синусоида волшебства.

Технология супрафизического сдвига постигается в моменте, когда волчьи зубы смыкаются на коже.

Вот, сшитый из разных лоскутов личностей и реальностей, цветной пёс. Волной ультразвука сшибает стены зданий, крошит бетон в пыль.

Делай проще, делай больше.

Куда направишь свой взгляд, капитан межзвёздного корабля?

Знаешь ли ты, чего хочешь?

Я знаю. И ты.

***