Глаз Лобенгулы

— Полиция, — констатировал Мунги. — Встаем и поднимаем руки.

Все, кроме Владимира Васильевича, подчинились его команде.

— Надежда только на тебя, Алекс! — прошипел мне на ухо командир. — Сейчас они подойдут вплотную и потребуют у нас документы. Надо как-то от них отбиться, иначе нам конец. Поверь, эти зубастые ребята, — повел он головой в сторону маячивших в десятке метров от плота крокодилов, — будут очень рады мясной закуске.

Патрульный катер медленно приблизился, и мы увидели, что экипаж состоит всего из трех человек. С кормы на нас безучастно взирал рулевой. Посреди палубы стоял могучего телосложения негр в безрукавке и панаме защитного цвета и с ручным пулеметом в огромных лапах. На носу катера возвышался человек в темно-коричневом расстегнутом френче и легкомысленных шортах. Руку он держал на рукояти пистолета, торчавшего из висящей на поясе кобуры.

— Эй, там, на плоту, вы кто? Европеец, представьтесь! — услышал я его оклик.

— Меня зовут Алекс, — крикнул я, изобразив руками у рта подобие раструба. — Везу заболевшего родственника в Мапаи, — добавил, ткнув пальцем вниз, в носилки.

— Почему избрали столь опасное средство передвижения? — продолжал «допрос» начальник речного патруля.

— Мы плывем из Пафури, а комендант закрыл там оба парома. Родственник же мой очень плох, и нам надо торопиться.

— Кто еще плывет с вами?

— Это мои носильщики и одновременно гребцы. Я нанял их всего на два дня, — небрежно махнул я левой рукой, а правой в это время придал висящему за спиной BXPу более удобное положение.

— Оружие есть?

— Охотничий карабин, — Мунги поднял над головой оружие, предусмотрительно взятое за середину ствола.

— Разрешение имеется?

— Конечно, — ответил я и демонстративно полез во внутренний карман куртки, где у меня и впрямь лежала требуемая бумажка, но, увы, действительная только для территории ЮАР.

Пока я левой рукой вытаскивал бумагу, большой палец правой уже сдвигал флажок переводчика темпа стрельбы в положение «огонь». Мир вокруг словно замер, секунды растянулись до размеров минут. Начальник патруля взирал на меня скучно и равнодушно.

— Никого подозрительного в пути не встретили? — устало поинтересовался он, выразительным жестом давая понять, что разрешение на какой-то там старый карабин его не особо волнует.

— Утром видели нескольких человек с винтовками, — соврал я, не моргнув глазом. — Их плоскодонка стояла на берегу, а сами они что-то жарили на большом острове.

— На том, что напротив Синхале?

— Не могу сказать точно, — пожал я плечами, незаметно выдвигаясь вперед для стрельбы в упор, — поскольку никогда здесь раньше не плавал.

И тут раздался протяжный стон — это Владимир Васильевич оповещал нас таким способом о своем «выходе на сцену». Притворившись, будто вот-вот собирается испустить дух, он завалился набок и конвульсивно застучал костяшками пальцев по стоявшему поблизости котелку.

— Ладно, поехали дальше, капрал, — отпрянул от поручня полицейский. — Нам еще надо успеть заглянуть в Чиселане…

Он торопливо козырнул нам, и оглушительно заверещавший катерок пошел на разворот. Крокодилы ринулись врассыпную, а мы еще долго стояли и смотрели вслед трем счастливчикам, только что чудом избежавшим смерти.

Первым пришел в себя Мунги:

— Чего стоите, как истуканы? За весла! — Потом повернулся к Боеву и уважительно спросил: — Пить хотите, бвана Морган?

— Больше всего я хочу, — ворчливо отозвался тот, — поскорее добраться до суши. А то от ледяных взглядов этих тварей неспокойно на душе как-то.

— Вперед! — вручил мне весло Мунги. — Гребем веселее, друзья! А ты, Свистун, заводи песню — глядишь, крокодилы и отстанут.

Под приятный баритон Андузи мы двинулись дальше, мечтая лишь об одном — о спасительной тьме. И «домечтались»: она пришла, но значительно раньше положенного срока. Западный ветер неожиданно свернул на север, и нас начала догонять огромная грозовая туча величиной в полнеба.

«Если уж полезло дерьмо — навалит полное ведро, — вспомнилась слышанная где-то присказка. — Что, Саня, не хватало тебе экстрима в Москве? Бери, ешь теперь его по полной программе! Перестрелки с полицией? Пожалуйста! Битвы с гиппопотамами? Легко! Ночные марш-броски по джунглям с автоматом наперевес? Не вопрос! Регата с крокодилами? Без проблем! А уж о такой мелочи, чтобы пару дней поголодать, даже и говорить как-то неудобно…»

О чем в те минуты думали мои спутники, я не знаю, но когда с неба обрушились первые дождевые потоки, они отчего-то затянули песню, сильно схожую с поминальной. Река, доселе темно-зеленая, резко поменяла свой цвет на иссиня-черный. Почувствовав толчок, я оглянулся. Нас преследовал громадный, не менее четырех метров в длину аллигатор. Он повернул покрытую безобразными шипами голову в мою сторону, и, как мне показалось, издевательски подмигнул. И тут меня прорвало.

— Ах ты, мразь полосатая! — взревел я, перепугав своим криком спутников. — Ты мне еще и подмигивать вздумал? Да я тебя, тварь плавучая, на заготовку для окрошки сейчас пошинкую!