Глаз Охотника

— Или то, что у тебя хватило смекалки и сообразительности, чтобы найти меня, — хитро прищурился старик.

Фэрил взглянула ему прямо в глаза:

— В любом случае я пришла за знанием.

Старик ответил ей таким же прямым взглядом светло-голубых глаз.

— И мой долг ответить тебе, хотя слова мои могут остаться для тебя неясными.

— Что ж, Додона, у меня накопилось много вопросов: где мы сможем отыскать барона Стоука; где находится Рассветный меч; где искать Аравану его желтоглазого врага; что за тайна скрывается за происхождением Уруса и кто его родители; что означает пророчество Раэль о серебряных жаворонках и серебряном мече; как расшифровать мое собственное пророчество о неистовом всаднике, чьи деяния невероятны; что ты имел в виду, когда говорил, что Риата подарит миру надежду; куда исчезла экспедиция принца Джуада; и…

Старик прервал поток вопросов, так и посыпавшихся из уст дамны, сказав:

— Можешь спрашивать до бесконечности, но ответить я могу только на один из вопросов, а на какой — выбирай сама.

Фэрил явно растерялась. Подперев подбородок рукой, дамна надолго задумалась, но наконец решилась:

— Нас привели сюда поиски барона Стоука, которого мы с моими товарищами поклялись стереть с лица земли. Я могла бы попытаться схитрить и спросить, где мы убьем Стоука, таким образом узнав сразу, где миссия наша увенчается успехом. Но я не буду хитрить и спрошу просто, где нам найти чудовище.

Старик улыбнулся:

— Ты правильно поступаешь, не желая перехитрить меня и судьбу, ибо ответы мои в лучшем случае можно назвать неопределенными и уклончивыми, и чем проще вопрос, тем понятнее ответ.

Давно уже никто столь же чистый и невинный, как ты, не появлялся в этих местах. Отвечая на твой вопрос, я поделюсь с тобой знанием, которого ты жаждешь, но о котором ты не просила меня. В левой руке ты держишь кристалл, и мне известно, что тебе хотелось бы постичь его тайны. Я приоткрою для тебя многие из них, многие, но не все. Вглядись в глубину камня, дитя мое, ибо я возьму тебя с собой в путешествие…

Фэрил поднесла камень к самым глазам и пристально вгляделась в его глубины. Внезапно она полетела вниз, а вокруг блестели зеркала и кристаллические грани, и все пространство наполнилось тонким перезвоном колокольчиков.

— …на землю… в Каэр Пендвир.

Рядом стоял Додона.

Мимо прогуливались придворные, взад-вперед сновали пажи. На скамьях сидели люди, ожидавшие аудиенции у Верховного Правителя.

Старик нагнулся к самому уху Фэрил и прошептал:

— Они нас не видят.

Дамна в недоумении уставилась на Додону:

— Это что же… все настоящее?

До слуха Фэрил все еще доносился хрустальный перезвон колокольчиков.

Додона только рассмеялся в ответ:

— Может быть, дитя мое, и настоящее, а может быть, и нет.

Внезапно они перенеслись в пустую залу.

— Я хочу показать тебе кое-что. Ну-ка выгляни из окна. Что ты видишь?

Фэрил окинула внимательным взглядом лучезарные воды Авагонского моря, волны с белыми барашками, отвесные скалы.

— Я вижу море.

— И все?

В воздухе парили чайки, вдали на горизонте небо было затянуто облаками, и вода от этого казалась свинцовой. Судно вздымалось на волнах.

— Птицы, облака, корабль.

— И все? Приглядись повнимательнее.

— Я не понимаю, чего ты хочешь от меня, Додона. Что ты имеешь в виду?

— Посмотри на стекло.

— Ах на стекло. — Фэрил последовала указанию Додоны. — Ну, я вижу зеленовато-голубой оттенок стекла, грязь на его поверхности… Еще в нем отражается комната.

— И все? — продолжал допытываться Додона у дамны.

И тут Фэрил заметила свое собственное отражение — золотистое свечение, и отражение Додоны — свечение серебристое.

— Я вижу тебя, Додона, и себя я тоже вижу.

— Вот именно! — живо подхватил старик. — Одно окно — и четыре картины: за пределами, рядом, позади, ты сама. Если мы перейдем к другому окну, — внезапно они перенеслись в башню, к окну, выходившему на город, — то, что перед нами, рядом, позади нас, изменится, неизменным останется лишь наше собственное отражение. Если мы, конечно, не успели измениться за прошедшее время. Но вот что важнее всего: все остальные картины преломляются в нашем отражении — мы видим их пропущенными через себя самих. — Внезапно Додона поднял голову вверх и крикнул: — Постойте! Это опасно. Не уносите ее отсюда. Подождите!

Араван озадаченно посмотрел на друзей:

— Фэрил должна оставаться тут.

Гвилли немедленно воспротивился:

— Но, Араван, она снова без сознания! В прошлый раз это продолжалось три дня.

Эльф оставался непоколебим.

— Знаю, Гвилли, но мы должны подождать. Единственное, что мы можем для нее сделать, — это кормить ее, давать пить маленькими глоточками, заботиться о ней. С поляны ее уносить нельзя. Это слишком для нее опасно.

Риата непонимающе глядела на Аравана:

— Но откуда ты знаешь?

— Я дотронулся до камня, — отвечал эльф.

Фэрил вздрогнула:

— Подождать чего?

— Дитя мое, я не к тебе обращался, а к одному из твоих друзей… Но о чем я говорил? Ах да, картины…

Они продолжили падение сквозь бесконечные грани кристалла, в которых отражались картины за пределами и позади. А вокруг звучали хрустальные колокольчики.

— Что ты видишь, отвечай.