Глаз тигра. Не буди дьявола

– Хочешь, поспорим? Он идет сюда прямо от дельты Руфиджи, и я догадываюсь, что дело тут не обошлось без Флейшера. Скорей всего, он сейчас там, на борту.

Он качнулся, оперся на Мохаммеда, охнул от боли в ноге и продолжил:

– Они идут на таран, а потом все, что плавает, расстреляют из пулемета.

– Надо сделать спасательный плот.

– Нет времени, Бэсси. Смотри, он уже совсем близко!

До крейсера было уже менее пяти миль, но дистанцию он сокращал быстро, как ножом, разрезая носом океанскую воду. Себастьян диким взглядом оглядел заполненную людьми палубу и увидел на ней кучу срезанных с рыболовной сети пробковых поплавков.

Вытащив нож, он подбежал к мешкам с кокосовыми орехами и перерезал веревку, стягивающую его горловину. Сунул нож обратно в ножны, нагнулся, взявшись за низ, перевернул мешок и рассыпал орехи по палубе. Потом с пустым мешком в руке подбежал к поплавкам и, упав на колени, в безумной спешке принялся наполнять его ими. Наполнив до половины, он снова поднял голову. До крейсера «Блюхер», этой стальной, смертоносной громадины, оставалось мили две, не больше.

Себастьян крепко перевязал мешок обрывком веревки и подтащил его к Флинну, которого поддерживал Мохаммед.

– Что это ты тут такое делаешь?

– Пытаюсь тебя спасти! Подними-ка руки!

Флинн повиновался, и Себастьян обвязал концы веревки вокруг его груди, на уровне подмышек. Потом расшнуровал и скинул ботинки и заговорил снова:

– Мохаммед, ты остаешься с ним. Держись за мешок и ни в коем случае не отпускай его.

Потом он босиком побежал искать свое ружье, нашел и пристроил его на кормовой надстройке. Надел патронташ и поспешил обратно к поручням.

Себастьян Олдсмит серьезно намеревался с двустволкой в руках вступить в бой с боевым, вооруженным девятидюймовыми орудиями крейсером.

Крейсер был уже близко, он нависал над ними, как высокая скала из стали. Даже Себастьян не мог промахнуться, стреляя по нему с расстояния в две сотни ярдов, тяжелые пули клацали по бронированному корпусу и, отскакивая от него, с громким визгом летели над шипящей пеной носовой волны.

Перезаряжая винтовку, Себастьян посмотрел вверх и увидел торчащие на носу крейсера головы в белых головных уборах с короткими черными, обрезанными на концах ласточкиным хвостом ленточками и с ухмыляющимися физиономиями.

– Ну что, свиньи проклятые! – крикнул им Себастьян.

От жгучей ненависти, такой жгучей, какой он раньше и представить себе не мог, у него перехватило горло.

– Проклятые, грязные свиньи! – крикнул он снова, поднял винтовку и снова выстрелил, впрочем, безрезультатно, и в этот момент «Блюхер» врезался в их суденышко.

Удар сопровождался грохотом и оглушительным треском ломающейся древесины. Борт суденышка был рассечен пополам и разбит вдребезги под вопли гибнущих людей и скрежет обшивки о сталь. Крейсер подмял под себя каботажный кораблик, переломив ему позвоночник, и тот почти сразу погрузился в пучину. После первого же удара Себастьяна отбросило через борт, ружье выпало у него из рук. Потом его вскользь ударило о броневую обшивку крейсера, и он упал в воду совсем рядом с корпусом. Толчком носовой волны Себастьяна отшвырнуло в сторону, и, если бы не это, его протащило бы вдоль корпуса и винтом разорвало бы в клочки.

Он вырвался на поверхность как раз вовремя, набрал полные легкие воздуха, вихревые потоки подхватили его и снова затащили глубоко под воду, так что от давления у него чуть не лопнули в ушах барабанные перепонки. Потоки бросали и вертели его кувырком, швыряли и били, немилосердно стараясь разорвать на куски.

За сомкнутыми веками в глазах уже пошли мелькать и вспыхивать разноцветные круги. Нехватка воздуха вызвала в груди страшную боль, легким требовалось срочно вздохнуть, но он плотно сжал губы и усиленно работал ногами и руками, пытаясь выбраться наверх. За кормой крейсера мощно бурлила кильватерная струя, но и она наконец отпустила, оставила Себастьяна в покое. Его выбросило на поверхность с такой силой, что он, жадно глотая воздух, выскочил из воды по самый пояс и снова погрузился в воду. Из последних сил Себастьян отстегнул тяжелый патронташ, отправил его тонуть и только тогда огляделся вокруг.

Водная поверхность была усеяна плавающими обломками, между которыми качалось несколько человеческих голов. Неподалеку в облаке пузырьков всплыл кусок оторванной обшивки. Себастьян бросился к нему и вцепился, болтая ногами в чистой, зеленоватой воде.

– Флинн! – крикнул он. – Флинн, где ты?

А в четверти мили крейсер «Блюхер» уже делал медленный разворот, широкий и зловещий, как это обычно делают акулы перед новой атакой, и охваченный ненавистью и страхом Себастьян пристально наблюдал за этим маневром.

– Господин! – вдруг услышал он позади голос Мохаммеда.

Себастьян быстро повернулся и в сотне ярдов увидел обращенные к нему два лица, черное и красное, а рядом плавал мешок с пробкой.

– Флинн!

– Будем прощаться, Бэсси, – отозвался Флинн. – Этот фриц возвращается и скоро всех нас прикончит. Смотри! Там уже установили пулеметы. Увидимся на том свете, мой мальчик.