Глаз тигра. Не буди дьявола

Себастьян увидел привязанные к плотику весла, торопливо достал охотничий нож, перерезал веревку, схватил одно из них и принялся грести к Мохаммеду с Флинном. Плотик двигался медленно, оказался тяжелым и неповоротливым, вёсел не слушался, так и норовил рвануть куда-нибудь не в ту сторону.

Вот один матрос-араб добрался до плота, вскарабкался на него, за ним еще один, и еще. Они тоже стали отвязывать весла и помогать грести. Мимо проплыло тело одного из стрелков, обе ноги его были оторваны выше колена, из рваных обрубков торчали кости. Таковой оказался не один, среди плавающих обломков попался и другой, поверхность воды вокруг него была покрыта розовато-бурыми пятнами крови, которые разносились течением, привлекая акул.

Первую увидел араб, гребущий рядом с Себастьяном, заметил и, указывая на нее веслом, сразу закричал. Акула, как охотничий пес, рыскала под водой, а когда приближалась, преодолевая морское течение, хвостовой плавник ее пенил воду. Все сразу почувствовали ее голодное возбуждение при виде свежатинки. Под водой хорошо просматривалось длинное и гибкое тело хищницы. Еще не из самых крупных экземпляров. В длину не больше девяти футов и весом где-то фунтов сотни четыре, но такая вполне способна откусить тебе ногу. Пятна крови на воде ее уже больше не интересовали, теперь ее привлекали движения плавающих в воде живых людей, и она, видно, решила, что настал ее час.

– Акула! – заорал Себастьян Флинну с Мохаммедом, барахтающимся в десяти ярдах.

Оба, конечно, страшно перепугались, перестали грести к плотику и попытались влезть на мешок с пробками. У страха глаза велики, он отшибает разум. У них была только одна мысль: вытащить из воды болтающиеся в ней ноги. Но мешок оказался слишком мал и слишком неустойчив на воде, их паника лишь привлекла к себе внимание акулы. Она сделала крутой вираж и, усиленно работая хвостом, устремилась к ним. Теперь хвостовой плавник в виде изогнутого треугольника торчал из воды на всю высоту.

– Сюда, сюда! – кричал Себастьян. – Плывите к плоту!

Он принялся бить веслом по воде – то же самое с не меньшим усердием делали и арабы.

– Давай сюда, Флинн! Ради бога, сюда, скорее!

Крик его, кажется, подействовал, они перестали паниковать и снова погребли к плотику. Но акула приближалась быстро, от ряби на воде ее темное тело, казалось, было покрыто пятнами.

За спиной Флинна все еще волочился и тормозил продвижение привязанный к нему, набитый пробкой мешок. Акула резко свернула в сторону и, подняв над водой спину и разинув пасть, сделала первый бросок на цель. С выпирающей вперед верхней челюстью и провисшей нижней, обнажив ряды многочисленных, торчащих, как иглы дикобраза, зубов, акула врезалась в мешок. Челюсти ее сомкнулись на джутовом материале, и она, мотая тупой башкой, принялась этот мешок трепать – спина ее при этом оставалась над водой, – поднимая в воздух фонтаны брызг, сверкающих на солнце, словно яркие осколки стекла.

– Хватайтесь! – скомандовал Себастьян, протягивая весло Флинну с Мохаммедом.

Подгоняемые страхом, те крепко вцепились в него, и Себастьян потащил их на плотик.

Но от Флинна тянулась веревка, а к ней был привязан мешок, акула его не отпускала, и ее резкие движения грозили оторвать Флинна от спасительного весла.

Себастьян упал на колени, выхватил нож из ножен и перерезал веревку. Продолжая трепать мешок, акула стала отдаляться от плотика, и Себастьяну с помощью арабов удалось-таки вытащить на него Флинна, а потом и Мохаммеда.

Однако на этом работа не закончилась. В воде плавало еще не менее полудюжины человек.

Акула, догадавшись наконец о том, что с мешком она сделала промашку, разжала челюсти и отпустила его на волю. Потом сдала назад. На секунду, явно озадаченная, застыла в воде без движения, развернулась туда, где ближе всего слышался плеск воды, – там из последних сил барахтался, загребая руками по-собачьи, один из стрелков Флинна. Хищница бросилась к нему, схватила зубами за бок и утащила под воду. Через несколько секунд он появился снова и, разинув розовый рот, завопил во все горло, а вода вокруг него потемнела от его же собственной крови. Акула, недолго думая, схватила его за ноги и снова утащила под воду, но он скоро опять всплыл. На этот раз лицом вниз, слабо подергиваясь, а вокруг него кружила акула, время от времени она бросалась вперед, отрывала от его тела и жадно глотала куски мяса и снова кидалась в атаку.

Скоро показалась еще одна, за ней еще две, потом десять, а потом их стало так много, что и не сосчитать, – голодные, они алчно кружили вокруг плотика, то появляясь на поверхности, то уходя в глубину, и море вокруг плотика ходило ходуном, пенилось и кружило водоворотами от их мелькающих тел.