Глаз тигра. Не буди дьявола

Себастьяну с арабами удалось вытащить еще двоих, а третьего уже наполовину подняли из воды, как вдруг из глубины выскочила шестифутовая белая акула и с такой яростью вцепилась бедняге в бедро, что чуть не сдернула всех тащивших с плотика в воду. Но им все-таки удалось удержаться самим и удержать за руки своего товарища, но и только: перебороть хищника у них не хватало сил, а акула продолжала трепать бедняге ногу с таким собачьим остервенением, что Себастьяну казалось, будто она сейчас действительно зарычит.

Низкорослый Мохаммед кое-как поднялся на ноги, схватил весло и изо всей силы хрястнул акулу прямо по заостренной морде. Они поднатужились, и, как только акулья голова снова показалась из воды, весло Мохаммеда заплясало по ней серией жестких ударов. Но хищница никак не хотела отпускать свою жертву. Алая свежая кровь сочилась и брызгала из зажатой в ее челюстях ноги бедняги, тонкими, лоснящимися струйками бежала по ее змеиной голове в открытые щели ее жаберных крышек.

– Держите его! – крикнул Себастьян и снова выхватил нож.

Стараясь устоять на дико шатающемся под ногами плотике, он наклонился над вытянутым телом человека и вонзил лезвие прямо в маленький, холодный глаз чудовища. Глазное яблоко лопнуло, брызнуло какой-то прозрачной жидкостью, акула замерла, и по телу ее пробежала дрожь. Себастьян выдернул лезвие и таким же движением вставил его ей во второй глаз. Акула судорожно разинула пасть, скользнула обратно в море и, извиваясь, скрылась в его темной пучине.

Больше на поверхности океана из живых людей никого не было видно. Небольшая группа на плоту сбилась в кучку, наблюдая, как бурлит и ходит вода, кишащая голодными акулами, – казалось, они вынюхивают в окрашенной кровью воде последние куски свежего мяса. Вырванный из пасти акулы бедняга залил весь плотик кровью, хлещущей из разорванной бедренной артерии, и сразу скончался, никто не успел даже опомниться и наложить ему жгут.

– Столкни его в воду, – прохрипел Флинн.

– Нет, – покачал головой Себастьян.

– Ради бога, плот и без того перегружен. Выброси его в воду.

– Выброшу, только не сейчас, позже, – стоял на своем Себастьян.

Он с отвращением представил, как стая акул примется с остервенением рвать и это мертвое тело.

– Мохаммед, поставь пару своих людей на весла. Надо подобрать как можно больше кокосов.

До темноты они успели собрать пятьдесят два плавающих в воде кокосовых ореха – утолять жажду семерым вполне хватит на неделю.

Ночью воздух остыл, стало холодно. Чтобы как-то согреться, они сидели плотной кучкой, прижавшись друг к другу, и смотрели на воду, в глубине которой великолепным фейерверком мелькали огни, – это вокруг плотика кружили стаи фосфоресцирующих акул.

15

– Ты должен ее у меня вырезать – прошептал Флинн, дрожа, как от холода, в жгучих лучах полуденного солнца.

– Я не умею, я не знаю, как это делается, – запротестовал Себастьян.

Однако он и сам прекрасно понимал, что Флинн умирает.

– А я, думаешь, знаю? В одном я не сомневаюсь… ты должен сделать это как можно скорей…

Глаза Флинна глубоко ввалились в иссиня-черные ямы глазниц, и запах его дыхания уже отдавал мертвечиной.

При взгляде на его рану Себастьян с трудом сдерживал тошноту. Нога вся посинела и страшно распухла. Пулевое отверстие было покрыто сухой черной корочкой, но Себастьян улавливал струящийся из-под нее слабый запах гниения – на этот раз кисловато-сладкий комок тошноты подступил совсем близко к горлу. Ему с трудом удалось его проглотить.

– Ты должен это сделать Бэсси, мой мальчик.

Себастьян кивнул и нерешительно положил ему на ногу руку. И тут же отдернул пальцы, изумленный жаром пылающей кожи.

– Ты должен это сделать, – гнул свое Флинн. – Нащупать пулю. Она сидит неглубоко. Прямо под кожей.

Себастьян взял себя в руки и нащупал этот твердый комочек. Размером с желудь, под его пальцами он шевелился под упругой, горячей кожей.

– Тебе будет страшно больно, – хрипло проговорил Себастьян.

С откровенным любопытством глядя на них, гребцы подняли весла, и плотик закружился, покачиваясь на волнах Мозамбикского течения. Над ними лениво колыхался парус: мачту Себастьян соорудил из подобранных деревянных обломков, а сам парус из полотняного мешка. Тень его падала как раз на раненую ногу.

– Мохаммед, возьми еще человека, будете держать господина за плечи. Еще двоих поставь держать за ноги.

Зажатый крепкими руками своих подчиненных, Флинн спокойно лежал на досках плотика и ждал.

Себастьян встал над ним на колени, собрался с духом. Нож свой успел слегка подправить о металлический край плотика, потом дочиста вытер его волокнами кокосового ореха и тщательно вымыл в морской воде. Рану он тоже как следует промыл и долго, пока кожа не стала гореть, мыл руки. На палубе рядом с ним лежала половинка скорлупы кокосового ореха, а в ней примерно унция выпаренной морской соли, которую удалось наскрести с палубы и с паруса; она должна быть под рукой, чтобы набить ее в открытую рану.

– Готов? – прошептал он.

– Готов, – прохрипел Флинн.