Глаз тигра. Не буди дьявола

На улице Фробишера я зажал левой ладонью кнопку клаксона, пытаясь расчистить дорогу непрерывным гудком, но было субботнее утро, а суббота – рыночный день, и на улицах уже толпился народ. Деревенские заполонили проезжую часть своими волами, телегами и древними драндулетами. Страшно ругаясь из-за нахлынувшей безысходности, я, не переставая гудеть, прорывался сквозь толпу.

Чтобы одолеть полмили от начала улицы до Адмиралтейской пристани, нам потребовалось целых три минуты.

– О господи! – Я подался к баранке, пулей пролетел сквозь сетчатые ворота и пересек железнодорожные пути.

Привязав ялик к борту «Танцующей», Джудит уже взбиралась на катер – джинсовые шорты и изумрудно-зеленая рубашка, волосы заплетены в косу до пояса.

Я крутанул баранку, затормозил, едва не задев ананасовый склад, мы с Анджело выпрыгнули из кабины и рванули по пристани.

– Джудит! – заорал я, но голос мой затерялся на просторах гавани.

Не оборачиваясь, Джудит скрылась в каюте. Мы с Анджело неслись к концу мола, оба голосили что есть мочи, но ветер бил нам в лицо, а «Танцующая» стояла на воде в пяти сотнях ярдов от пристани.

– Вон ялик! – схватил меня за руку Анджело.

Старинная, обшитая внакрой лодка ловца макрели, но на цепи, цепь в кольце, а кольцо – в каменном причале.

Мы спрыгнули в нее с восьмифутовой высоты, я упал на банку, Анджело – на меня, я выбрался из-под него и протиснулся к швартовочной цепи с четвертьдюймовыми звеньями из оцинкованной стали, пристегнутой к кольцу медным висячим замком.

Дважды обернул цепь вокруг запястья, уперся ногой в причал и дернул что было сил. Замка не стало, а я шлепнулся на дно ялика.

Анджело уже вставил весла в уключины.

– Греби! – крикнул я. – Греби как проклятый!

А сам встал на носу, сложил ладони рупором и стал выкликать Джудит, стараясь перекричать ветер.

Анджело сосредоточился на бешеной гребле, едва вынимая весла, возвращая их параллельно поверхности, налегая всем телом, едва они погружались в воду, и хрипло выдыхая с каждым всплеском.

На полпути к «Танцующей» нас снова захлестнуло шквалом дождя, окутавшего весь Гранд-Харбор серым водяным облаком. Дождь хлестал по лицу, и мне пришлось прищуриться.

Очертания «Танцующей» скрылись за влажной пеленой, но мы были уже близко, и я начал надеяться, что Джудит сперва наведет порядок в каютах и только потом уйдет на камбуз и чиркнет спичкой у газовой плиты. И еще я начал надеяться, что ошибся и Шерри улетела, не оставив мне прощального подарка.

Но в голове у меня звенели вчерашние слова, адресованные Шерри Норт: «Сперва надо открыть газовые баллоны. А как закончишь, обязательно закрой, иначе катер превратится в бомбу».

Еще ближе подошли мы к «Танцующей», и она, казалось, парила в воздухе на ниточках дождя, призрачно-белая и невесомая в клубящемся тумане.

– Джудит! – крикнул я, ведь мы были уже близко, и она не могла не услышать меня.

На борту «Танцующей» два пятидесятифунтовых баллона с бутаном – хватит, чтобы уничтожить кирпичный дом. Бутан тяжелый: если выпустить его, он осядет, заполнит весь корпус катера убийственной смесью газа и воздуха. Чтобы поджечь ее, хватит одной искры – или зажженной спички.

Я взмолился: боги, сделайте так, чтобы я ошибался! Снова выкрикнул: «Джудит!» – и… «Танцующая» взлетела на воздух.

Чудовищная синяя вспышка разорвала ее пополам, словно катер раскололи надвое могучим кузнечным молотом, а надстройка приподнялась над корпусом, как крышка над кастрюлей.

Умирая, «Танцующая» встала на дыбы, ударная волна окатила нас порывом ураганного ветра, и я почуял едкое зловоние взрыва: словно молния, сжигая воздух, ударила в железняк.

У меня на глазах «Танцующая» погибла мучительной смертью. Ее расколотый, безжизненный корпус сгинул в пучине, и над ним сомкнулся холодный серый мрак. Тяжелые двигатели быстро утянули ее на дно, и моя красавица растворилась в водах Гранд-Харбора.

Мы с Анджело застыли от ужаса, вцепившись в болтающийся ялик, уставившись во взволнованные воды, усеянные обломками прекрасного катера, на котором погибла прелестная девушка. На меня сошло крайнее опустошение. Не будь я парализован от ужаса, взвыл бы от боли.

Первым очнулся Анджело. Вскочил и зарычал, словно раненый зверь. Хотел броситься за борт, но я его остановил.

– Пустите! – крикнул он. – Мне надо к ней!

– Нет. – Лодка страшно закачалась, но каким-то чудом я смог его удержать. – Не надо, Анджело.

Даже если бы он одолел сорок футов воды и оказался там, где покоился теперь разорванный корпус «Танцующей», увидел бы такое, что сошел бы с ума. Джудит стояла в эпицентре детонации, а я видел, что бывает с людьми, угодившими под взрыв подобной мощности. Дикое зрелище.

– Проклятье, пустите! – Он высвободил руку и ударил меня в лицо, но я ожидал этого и увернулся, хотя кулак содрал кожу с моей щеки, и я понял, что Анджело пора утихомирить.