Глаз ведьмы

Вполне вероятно, он просто принимает желаемое за действительное и подгоняет субъективные ощущения под реальную действительность. Потихоньку сходит с ума в заваленной нотами, книгами и видеокассетами квартире, целые дни проводя на кухне или на диване с сигаретой в зубах, но когда вдруг неожиданно приоткрывается щель, из которой явственно тянет свежим, будоражащим тебя ветром, можно ли усидеть в тихом гнезде?

– Где она сейчас? – помолчав, спросил он у Тарасова.

– Ну, я не в курсе, – пожал плечами тот. – Кажется, работала в каком-то театрике, их сейчас превеликое множество, а потом мы не настолько близко знакомы, чтобы я интересовался ее дальнейшей судьбой.

– Ты можешь помочь мне ее найти?

– Могу попробовать.

– Не надо пробовать! Надо постараться, очень постараться, – Сергей положил руки на плечи Славика и пристально посмотрел ему в глаза, словно гипнотизируя. – Узнай, где она! Как хочешь, но узнай!..

Утром, после завтрака, Тарасов нехотя собрался и ушел в город. Дни стояли довольно жаркие, и он как-то пожаловался Серову, что очень не любит жару, и Сергей хотел бы, чтобы явное нежелание Славика отправляться на поиски Тамары объяснялось лишь зноем, плавившим асфальт в городе. Но кто может знать, отчего и почему хозяин квартиры, где он нашел приют, не проявил никакого энтузиазма в отношении просьбы временного жильца – на это у него вполне могут найтись собственные веские причины, о которых нет желания распространяться.

И вот теперь, после той ночи, когда Сергей увидел на экране молодую актрису Тамару Сырову, так напомнившую ему погибшую Полину, в отношениях между Славой и Серовым, прежде столь безоблачных, наметилась пусть едва заметная, но трещинка, обоим корябавшая души, а каждое возвращение Тарасова из города с пустыми руками и без утешительных новостей стало мучением.

Сергей ждал, горел, надеялся, но Слава возвращался ни с чем и оба впадали в отчаяние – один из-за того, что ничем не может помочь, а другой от того, что ничего не может сделать сам. Серову частенько казалось: имей он возможность пойти туда, куда ходит хозяин квартиры, и все разрешилось бы чуть ли не в один день!

Устав мучиться, он начал дотошно расспрашивать Тарасова о том, где он был, кого и о чем расспрашивал, и наставлять его, куда пойти, с кем и как поговорить, вплоть до того, что составлял краткие вопросники.

Наконец, на пятый день поисков и расспросов Славик вернулся довольным и прямо с порога объявил:

– Радуйся! Я нашел ее!

– Не может быть! – Сергей, колдовавший на кухне, наскоро вытер руки полотенцем и потянул хозяина в комнату. – Ну, рассказывай, рассказывай! У тебя есть телефон? Где она сейчас?

– Фу, погоди, – Славик взял бутылку минералки и залпом выпил два стакана. – Жара, будь она неладна… Тамарка работала тут в одной студии, а потом уехала. Если бы ты знал, сколько мне пришлось мучиться…

– Где она? – перебил его Серов. Сейчас его абсолютно не интересовали мучения Тарасова.

– У дальней родственницы, в Подмосковье.

– Адрес, есть ее адрес?

Тарасов обреченно махнул рукой и молча протянул Сергею записку. Тот мгновенно выхватил ее из пальцев музыканта и нетерпеливо развернул. Ага, Солнечногорск! Это не так далеко и довольно удобно добираться, до станции Подсолнечная по Октябрьской дороге. И кажется, всего от столицы километров шестьдесят, не больше.

– Спасибо! – он пожал вялую руку Славика и кинулся в свою комнату: собирать сумку.

Зачем терять зря драгоценное время, надо мчаться в Солнечногорск, найти там Тамару и поставить все точки над известной буквой. По крайней мере для начала вполне достаточно поглядеть в ее глаза!

– Ты хочешь ехать?

Сергей обернулся. В дверях стоял усталый, взъерошенный Тарасов. Он смотрел на Серова с невыразимой тоской и сожалением.

– Да, время дорого, а на улице уже темнеет.

– Не знаю, как объяснить… но не ходил бы ты никуда. У меня дурные предчувствия и жмет вот тут, – Славик приложил ладонь к груди. – Оставайся, утро вечера мудренее.

«Совсем как Максуд, – подумал Сергей. – Тот тоже говорил: не ходи, тебя там убьют. Тогда я послушал его и не пошел, а потом жалел. Не буду ли я жалеть еще больше, если послушаю сейчас Славика? Тем более у меня нет никаких дурных предчувствий, если только в самой глубине души и звучит отдаленно тревожная струна, то ее заглушает азарт погони, уже успевший взбудоражить кровь».

– Ничего, все будет нормально, – он постарался беззаботно улыбнуться, чтобы успокоить мнительного Славика.

– Ну, тебе виднее, – обидчиво ответил тот. – Я, конечно, не знаю ваших дел с Максудом, но кое о чем догадываюсь. По крайней мере все не так безобидно, как вы пытаетесь представить.

– Ничего, все будет нормально, – повторил Серов, вскинув сумку на плечо. – Еды тебе на три дня хватит, а я скоро вернусь. Не забудь, когда остынет суп, поставить его в холодильник. Пока, я позвоню!

Слава грустно улыбнулся.

– Ты как моя мама. Удачи тебе!

Сергей не ответил. Он только молча кивнул в знак признательности за доброе пожелание и подумал, что удача ему никак не помешала бы, поскольку отправляется он в полную неизвестность.