Глаз ведьмы

– Ну, может быть, я не совсем верно выразился. Раньше точнее понимали место музыки. Я не имею в виду только время социализма, нет. Но посмотри, была музыка кабацкая, и она оставалась в кабаке, был Рахманинов для концертных залов, и городской романс, и народная песня, но уже при социализме все начало смешиваться и смещаться, а теперь кто правит бал? Да то же телевидение с идиотской рекламой и голыми задницами. Оно манипулирует нашим скудно образованным народом, вместо того чтобы его просвещать!

Возможно, Славик был излишне категоричен, но с большинством его высказываний Сергей соглашался. Однако они, как те чеховские интеллигенты, разглагольствующие сидя за самоваром: поругают правительство, посетуют на бескультурье, повозмущаются, разойдутся и… все останется по-прежнему. Единственное, что тебе остается, пытаться принести в мир хоть каплю добра и, если сумеешь, наказать конкретное зло.

Вот только, к величайшему несчастью, в отличие от детских сказок добро далеко не всегда побеждает, а зло не смешное и трусливое, а жестокое, сильное и страшное, не ведающее милосердия. И наш искаженный мир, похожий на театр абсурда, во многом во власти этого зла – те же махровые уголовники, «паханы» заседают в Думе или возглавляют российско-западные акционерные общества и компании, диктуя свою волю в экономике, законодательстве и прочих областях жизни общества. От этого не просто страшно, а берет леденящая душу жуть…

Между прочим, сканер Славик привез, правда, не совсем такой, как хотел Сергей, но композитор оправдался тем, что других просто не было. Ладно, на безрыбье и рак рыба. Только беда, опробовать прибор не представлялось никакой возможности: все забивала бытовая техника Тарасова и его соседей, плюс железобетонные стены современных домов и прочая, прочая. Да и на том великое спасибо.

Так и жили. Серов ходил в магазины, закупал провизию, готовил, как примерная домоправительница, и потихоньку откармливал тощенького Тарасова, а в свободное время занимался гимнастикой, валялся на диване с книжкой в руках или смотрел фильмы, каковых у хозяина оказалось превеликое множество. Кроме фильмов у него были разные любительские кассеты, записи концертов знаменитых исполнителей и много чего другого.

Но все равно Сергей скучал. Его деятельная натура никак не могла смириться с вынужденным бездельем, однако куда деться, если тебя в любой момент могут сцапать, а из-за решетки не так-то просто выбраться.

Туру добровольный затворник больше не звонил, опасаясь подставить Володьку, а вот домой отважился сделать звонок – поздно вечером, из другого района и всего на пару минут. Зато узнал: все живы-здоровы, и сообщил то же самое о себе.

Дни проходили за днями. Сергей пытался отрешиться от случившегося и посмотреть на ситуацию как бы со стороны, чтобы найти хоть какую-то зацепку, потянуть за нее и добраться до истинной сути вещей – он прекрасно понимал: эта суть надежно скрыта от него чужой злой волей, – но никак не мог найти, за что зацепиться. Ситуация иногда напоминала шарик из подшипника – катится и катится, а коготку зацепиться не удается. Сколько он так будет катиться? Куда его покатили те, кто втемную использовал Серова? А что его обвели вокруг пальца и использовали помимо его ведома, Сергей уже давно не сомневался – слишком все ложилось один к одному, как бывает только при хорошо разработанной и грамотно проведенной операции. Кто разработал и провернул эту операцию, какова ее истинная цель? Ведь не против Сергея направлено ее острие, он не та мишень и не представляет никакой опасности для тех, кто располагает огромными деньгами и возможностями. По крайней мере уже не представляет.

Неужели все из-за того, чтобы убрать Полину? Или – если она действительно была связной, а то и любовницей чиновника из аппарата Президента – все затеяли, чтобы скомпрометировать или свалить того человека?

Возможно, вот только не вяжется сохранившийся в его памяти образ Полины с образом любовницы или связной между коррумпированными чиновниками и крупными бизнесменами, не вяжется с обликом прожженной авантюристки, вроде Маты Хари, готовой на все ради денег. Вот не вяжется, и все!

В тот вечер они поужинали, как всегда, вдвоем, покурили за разговором о современном авангарде, к которому Слава относился на удивление терпимо, считая его болезнью роста и попытками найти в искусстве свой, дотоле неведомый язык. По его мнению, это было свойственно молодым во все времена, но кто-то задерживается в этом периоде, не имея возможности вырасти и пойти дальше, а кто-то, переболев, шагает на новую ступень.

Потом разошлись по комнатам. Вернее, ушел хозяин, а Серов вымыл посуду и только после этого забился в угловую комнатушку. Читать не хотелось, и он вставил в видак кассету с музыкальной комедией сороковых годов – Славик собирал и такие. Лениво покуривая, Сергей просмотрел два фильма подряд, попил чаю на кухне и заглянул к хозяину.