Глаз ведьмы

После такой преамбулы он пустил в ход свои аргументы, не забыв упомянуть и «кузнечика»-Кулькова, дежурившего ночью в приемном покое: ведь он тоже осмотрел поступившего в госпиталь подполковника и полностью согласился с диагнозом Никишина. Таким образом, сам того не ведая, бедный Кузнечик сослужил ему добрую службу.

– Ярко выраженная атония, – прихлебывая чай и глубоко затягиваясь табачным дымом, уверенно вещал Валерий Николаевич. – Не отмечалось реакции зрачков, не чувствовал холодного и горячего, не смог даже удержать во время завтрака стакан с чаем. Паралич правой руки, пусть частичный, но паралич.

– Скорее у него парез, – не согласилась очкастая дама, так не понравившаяся Серову. – Просто парез и нет никакого паралича! Посмотрите, как он быстро восстанавливается! Могучий организм. Я уверена, все полностью нормализуется, причем очень скоро.

– Я не разделяю вашего оптимизма, – возразил бородач. – А наоборот, склоняюсь к мнению Валерия Николаевича и Кулькова, первыми осмотревших раненого.

– Да поймите, с таким диагнозом мы оставим его на улице, – не выдержала очкастая. – А если у него нет выслуги, на какие шиши жить?

– Получит пенсию по инвалидности, – ободренный поддержкой, Никишин немедленно перешел в атаку. – Что вы предлагаете? Оставить в строю инвалида, больного человека? Он же начальник отдела в уголовном розыске, носит оружие, командует офицерами, ему доверяют судьбы людей. Вы понимаете, что это значит? А если у него на почве мозговой травмы начнутся припадки? А я более чем уверен, что их не удастся избежать! Нет, уважаемая Галина Ивановна, органы не богадельня! А оставлять больного на улице никто не собирается.

– Конечно, конечно, – тут же согласился бородатый доктор. – Кто гонит? Полечим, пройдет медицинскую комиссию…

– Ваш диагноз перечеркивает все, – нервно поправила очки Галина Ивановна, но больше спорить не стала, понимая, что, во-первых, это бесполезно, а во-вторых, себе дороже пререкаться с Никишиным, который, как говорили, имел связи наверху и быстро делал карьеру.

Как знать, пройдет год или два и он запросто может занять кресло начальника госпиталя, и ей тогда уже не работать в этом тихом сытном месте – зарплата регулярная, дежурства раз в несколько месяцев, к трем ты уже свободен и еще можешь покормиться за казенный счет. Некоторые брезгуют больничной кухней, но когда в кошельке не густо, становится не до брезгливости: полковники и генералы тоже эту кашу едят.

Так стоит ли заводиться из-за незнакомого, чужого ей человека и в лице Никишина наживать себе смертельного врага? Ну, положим, Валерий Николаевич несколько ошибается в диагнозе, и что? По ее мнению, травма у этого подполковника не столь тяжелая и он скоро встанет на ноги. И пусть встает! А она подумает о себе и детях, о маме и муже и… согласится с Никишиным.

– Впрочем, если вы настаиваете, – нерешительно проговорила Галина Ивановна, стараясь отступить, сохраняя достоинство. – Вам виднее, поскольку вы принимали пациента ночью. И лечить его тоже вам.

– Вот именно, – сделал полупоклон в ее сторону Валерий Николаевич. – Благодарю вас, коллега, что мы пришли к единому мнению…

Проводив сослуживцев, Никишин блаженно развалился в кресле. Он заслужил отдых после тяжелой ночи! Надо же, сколько событий сразу. Иногда и за месяц не наберется стольких потрясений, как сегодня – одна смерть генерала Муляренко чего стоит! Все, включая самого Георгия Леонтьевича, знали, что это вот-вот может случиться, но как всегда, при всем ожидании случившееся оказалось совершенно неожиданным.

Да, ушел «Дон Джорджи», отлетела его душа, унося в адское пламя или райские кущи множество неразгаданных тайн, за обладание которыми не только историки будущего, но и сотрудники современных спецслужб дали бы очень многое. Однако «Дон Джорджи» ушел и теперь никогда ничего не скажет. Никому! А в последние недели Муляренко находился в строгой изоляции – при желании руководства для отдельных пациентов в реанимации можно создать режим похлеще тюремного.

К тому же свалился на голову подполковник Серов – сколько с ним возни! Сегодня додавили Гальку, а бородатый Игорек свой человек, потом к нему в отделение Сергея Ивановича и спихнем. На этом карьера молодого многообещающего сыщика закончится. Естественно, нужно помочь ему встать на ноги, и пусть себе шагает, только подальше от системы, забравшей у него лучшие годы и здоровье.

Валерий Иванович начал переодеваться. И тут затрезвонил телефон. Догадываясь, кто звонит, Никишин поторопился снять трубку и официально представился:

– Слушаю, майор Никишин.

– Что? – как всегда, не поздоровавшись, коротко бросил начальственный баритон.

– Сегодня ночью скончался Муляренко, – слегка понизил голос Валерий Николаевич.

– Царствие ему Небесное… Один был?

– Да. Скорее всего, умер во сне. Рядом дежурила медсестра на посту, – сразу догадавшись, о чем идет речь, поспешил успокоить врач. – Нормальная девушка, проверенная.

– Ладно. Родным позвонили?

– Конечно, все как положено. Тело сейчас в морге, вскрывать я пока не велел: может быть, родные не захотят?