Глаз ведьмы

Впрочем, глядишь на нынешних оперов и диву даешься: иные на таких иномарках раскатывают, к каким осторожный Трофимыч и близко не стал бы подходить. У него старая выучка и выставляться на всеобщее обозрение он ни за что не захочет, даже если обломится миллион долларов и с ним удастся удрать на Багамы или на Фиджи. И там Мякишев вел бы довольно скромный – естественно, по местным меркам – образ жизни. Это уже в крови и никаким щелоком не вытравить, поскольку такое поведение для разумного человека то же самое, что для зверя или птицы защитная окраска. По-научному – мимикрия!

«Вот и будем мимикрировать», – усмехнулся Александр Трофимович, входя в ресторанчик. Услужливый узкоглазый молодец в белом кителе и тонких черных брюках проводил его в зал с декоративными фонариками, разноцветными занавесями из стекляруса и лакированными бамбуковыми перегородками.

Кабак Мякишеву начинал нравиться. Зал от входа не просматривался, нет бьющей по ушам музыки и шумных компаний. Правда, где-то едва слышно играли национальные китайские инструменты, выводя тарабарскую мелодию, но придется отдать дань уважения национальным традициям и немного потерпеть. А вот и драгоценный «Чичиков».

Поздоровавшись с Павлом Ивановичем, гость присел напротив него за столик и отметил, что нынче его тайный поводырь выглядит задумчивым и несколько озабоченным. Дай-то Бог, если эта озабоченность не по поводу дел Александра Трофимовича.

– Неприятности? – взяв протянутую «Чичиковым» папку меню, настороженно спросил Мякишев.

– Нет, все нормально, – вяло ответил Павел Иванович. – Жара донимает. Возраст, друг мой, к сожалению, уже далеко не юношеский, давление скачет, сердечко шалит.

«Врет, подлец, – решил Трофимыч. – Где-то ему хвост прижгли, да разве этот темнила сознается? Из него все калеными щипцами вытягивать нужно, да кто мне позволит такое? А как хотелось бы попробовать себя в роли Малюты Скуратова, особенно с этим рафинированным интеллигентом, вечно грозящим тебе удавочкой».

– Мне остается полагаться на ваш вкус, – он бегло просмотрел меню и вернул его «Чичикову». – Блюд китайской кухни я не знаю.

– Но есть желание попробовать?

– Отчего нет?

– Тогда возьмем капустку по-сычуански, рис с овощами, супчик из плавников акулы и пельмешки. А запьем пивком и чаем с печеньем. Кстати, они вкладывают в печенье бумажки с предсказаниями. Довольно любопытная штука.

Мякишев кивнул и закурил сигарету. Суп из акульих плавников? Попробуем, все равно, насильно есть никто не заставит, да и не обед важен, а беседа за столом. Что-то ему на сегодня приготовил Павел Иванович: чем огорчит, обрадует или озадачит?

– Что там у вас случилось? – «Чичиков» потер ладонью затылок. Видно, его действительно донимало давление. По такой жаре гипертоникам не сладко.

Заметив это, Мякишев подумал: вот было бы славно, если бы Паша взял и окочурился. Да хоть прямо здесь, сейчас. И свобода нас примет радостно у входа? Нет, избавишься от одного – появится другой, а деньги все равно нужны.

– Вы о чем? – сделал он непонимающее лицо.

– О Серове, – морщась от боли в затылке, «Чичиков» бросил в рот маленькую таблетку из пластикового пенальчика и запил соком.

– Неприятная история, – скривился Трофимыч. – Поехали освобождать заложника, а квартира оказалась заминирована. Радиомина. И не одна, а две. Когда ворвались в помещение, откуда-то дали сигнал, и сначала рвануло в комнате, потом на кухне. Мне до сей поры неясно: как они могли узнать, когда взорвать мины?

– Техника, – заметил Павел Иванович, оживавший просто на глазах. Импортные лекарства действовали безотказно, но вполне вероятно, что это и обычный нитроглицерин.

– Наверное. Теперь там работает следственная бригада: разбирают завалы кирпича. Приложило прилично, почти во всем доме и рядом стекла вышибло.

– М-да… Много жертв?

– Хватает. Заложника и обоих бандитов в лепешку, несколько бойцов ранено, один, находившийся в квартире, погиб. Серов и майор, командовавший группой спецотряда, госпитализированы. У нашего крестничка что-то с головой, а майору руки-ноги перешибло и тоже сотрясение мозга. Ничего, я его знаю, он малый здоровый, выкарабкается.

– Кого вы имеете в виду: майора или Серова?

– Оба хороши. Надеюсь, встанут.

– Да, будем надеяться, – принимаясь за закуски, согласился «Чичиков». И предупредил: – Суп подадут в конце, у них такой обычай. Кушайте.

Пища оказалась острой, обильно сдобренной непривычными специями и пряностями. Она разжигала аппетит и пробудила у Трофимыча желание выпить – грех без рюмки при такой богатой и острой закуске, но обстоятельства диктовали необходимость воздержания. Что же, придется запечатать себя, как джинна в бутылке, и терпеть.

– Что-нибудь уже нашли? – осведомился Павел Иванович.

– Так, обрывки проводов, радиодетали, – безошибочно поняв, что тот хочет услышать, ответил Мякишев. – А ведь я предупреждал, чтобы не совались в эту квартиру.

– Почему? – заинтересованно посмотрел на него «Чичиков».

– Так, – Трофимыч почесал загорелую плешь. – Интуиция.