Глаз вихря

Сираторн мрачно улыбнулся. — Тогда как же они до сих пор так преуспевали? — спросил он. — В прежние времена мы бы уже уничтожили их флот теми силами, что у нас здесь есть. И еще,  мы вынуждены прятаться от них, как партизаны, а не как хозяева дикого пространства, которыми мы себя воображаем. Мы не осмелимся снова приблизиться к ним в прямом бою, который позволит нам сокрушить их быстро и решительно. Пока нам не хватает этого преимущества. Даже огневой мощи этой армады недостаточно. Нам нужно нечто большее.

Никто из эльфов не произнес ни слова. Некоторые отвели глаза — то ли от стыда, то ли от раздумий, чего Сираторн не мог сказать. Было очевидно, что ни у кого нет новых идей.

Сираторн выдохнул и откинулся на спинку трона. — Мы меньше чем в двух неделях пути от портала этой хрустальной сферы. Телдин Мур и его корабль вряд ли будут пойманы раньше, если он сможет использовать силу своего плаща, чтобы увести свой корабль от опасности. Выйдя за пределы портала, ему потребуется  двадцать девять дней, с ошибкой в три дня, чтобы добраться до «Пастушьего Пространства» и «фалмадарата». Мы должны как можно лучше подготовиться к нашей следующей встрече с этими орками, или как они там себя сейчас называют. Сегодня вечером мы снова соберемся для обсуждения тактики в таком случае. Каждый из вас придет подготовленным, по крайней мере, с двумя рабочими тактиками — одной тактикой для флота и одной тактикой для корабля, учитывая ужасные вести, которые мы получили сегодня.

Остальные эльфы медленно поднялись на ноги и направились к своим комнатам на нижнем уровне корабля. Сираторн потер глаза, чувствуя, как боль в голове приливает и отливает с каждым ударом сердца.

— С вами все в порядке, мой адмирал? — раздался мягкий, как шелк, голос.

— Нет. Он опустил руки и посмотрел на своего боевого мага. — Нет, мне нехорошо. Наш народ нездоров, и наше будущее выглядит плохо, но у нас есть шанс, один путь к спасению. Вы были нашим лучшим проводником, и ваше руководство сослужило нам хорошую службу. Я должен верить богам, что этого будет достаточно.

Бледный боевой маг кивнула, но ничего не сказала.

— Вы слышали что-нибудь еще от дозорных о сигнальном свете, испускаемом кораблем гномов? — спросил Сираторн. — Кто-нибудь смог перевести код?

Мирандель пробормотала отрицательный ответ.

— Тогда нам нужно предупредить нашего союзника, который с Телдином. Взгляд Сираторна пробежал вверх и вниз по тонкому телу эльфийки. — Вы все еще скорбите о своей сестре, — спросил он. — Почему?

— Мы с ней были очень близки, — сказала боевая волшебница слабым голосом. Ее плечи поникли. — После битвы я... я чувствую себя потерянной. Она была моей единственной подругой, когда мы были детьми. Я... Ее голос затих, когда она уставилась в пол, не в силах говорить дальше. Казалось, она вот-вот расплачется.

Сираторн нахмурился, садясь. — Вы нужны мне, Мирандель. Не оставляйте меня сейчас, чтобы я не ушел в себя. Я потерял шесть поколений своей семьи, когда был взят Аэрлофалин. Мы находимся в горниле. Кроме того что мы потеряли, мы потеряем гораздо больше, если поддадимся слабости сейчас. Будьте сильной, моя Мирандель. Мы отомстим за вашу сестру Иоланту и всех, кто погиб вместе с ней.

Боевая волшебница слегка кивнула, едва заметно. — Да, — прошептала она. — Мне жаль, что я так слаба, мой адмирал, но мне трудно. Я скучаю по ней.

Адмирал встал со своего трона, его мантия зашуршала, и шагнул вниз, чтобы положить руку на теплую щеку боевого мага. Он осторожно провел кончиками пальцев по ее длинным светлым волосам. Она так и не подняла глаз.

— Вы — моя сила, — тихо сказал он. — Вы придумали план, с помощью которого мы сможем лучше следить за Телдином Муром, и мы смогли использовать этот план, чтобы предупредить проклятых гномов о вторжении орков. Мне нужна ваша гениальность в этой темноте. Помогите мне найти способ сражаться с орками. Спасите нас.

После паузы боевой маг кивнула. — Да, мой адмирал. Ее голос был так слаб, что он едва услышал ее.

Сираторн улыбнулся. Вскоре он наденет Плащ Первого Пилота, в этом он был уверен. Тогда у него будет «Спеллджаммер», и орки по всему космосу почувствуют пылающее копье эльфийской ярости. Мирандель придумает что-нибудь умное. Теперь она его не подведет.

Он прижался губами к гладкому лбу Мирандель, когда его руки обняли ее, и ее худое тело прижалось к нему, ища утешения. Она была лучшей из всех боевых волшебниц, лучшей из всех жен, самой верной из любовниц. Жаль, что он не отвечает ей взаимностью, но она, конечно, знала это и принимала. В эти дни крови и войны не было времени для любви. Теперь оставалось время только для мести.

*****

— Ну что ж, — сердечно сказал Дайфед, садясь завтракать, — У меня есть для вас хорошие и плохие новости.