Глаза «Джоконды». Секреты «Моны Лизы»

Литературного критика Уолтера Пейтера воображение унесло (1869) еще дальше. Стоит процитировать отрывок из его сочинения: «Поставьте ее рядом с белыми греческими богинями или прекрасными женщинами древности, и как бы их глубоко взволновала эта красота ‹…›! Все мысли, весь опыт мира врезались в эти черты ‹…› Тут животность Греции, сладострастие Рима, мистицизм средневековья с его церковным честолюбием и романтической любовью, грехи Борджиа. Она древнее скал, ее окружающих, подобно вампиру, она много раз умирала, и ей ведомы тайны могилы, она ныряла в глубокие моря, и ее окружает полумрак отошедшего дня; она торговалась с купцами Востока за редкостные ткани…»[45]

Двадцатый век: развенчанная «Джоконда»

Авторы XIX века оставили причудливые и, пожалуй, слегка безумные описания «Джоконды», но в следующем столетии наметилась в каком-то смысле противоположная тенденция. Авангардисты, к примеру, видели в ней символ пыльного прошлого, которое следует преодолеть, а может быть, даже высмеять. Футуристы, восхвалявшие новую эру машин и скорости, в 1911 году ликовали, узнав о похищении картины.

Даже известный искусствовед Бернард Беренсон иронически утверждал, что испытал облегчение от пропажи «Джоконды», так как она «стала кошмарным наваждением». Со своим обычным снобизмом он говорил, что не разделяет массового восхищения «Моной Лизой»: «Люди послушно входят в музей вслед за гидом, устремляются к шедевру, склоняются перед ним и уходят счастливые, ничего не поняв».

.

Марсель Дюшан. L. H. О. O. Q., 1919/64. Иерусалим, Израильский музей. Mondadori Portfolio / Bridgeman Images

Чуть позже, в 1919 году, дадаист Марсель Дюшан пририсовал Моне Лизе, изображенной на открытке, усы и бородку (см. выше) и добавил надпись «L. H. O. O. Q.»; будучи прочитанной вслух, аббревиатура оказывается созвучна французской фразе «Elle a chaud au cul»[46]: некоторые сочли это намеком на состояние сексуального возбуждения. Дюшан не питал презрительных чувств к самому произведению, а лишь хотел развенчать миф, сложившийся вокруг «Джоконды». После него усы нарисовал также Сальвадор Дали, но, работая в нарциссической и одновременно самоироничной манере, он сотворил нечто вроде автопортрета: у Моны Лизы появились усы Дали, закрученные и напомаженные, его горячечные глаза и его руки с золотыми монетами в них.

.

Роберт Раушенберг. Пневмония Лиза. Mondadori Portfolio / akg-images

После Второй мировой войны с «культовой картиной» экспериментировали и другие художники, в том числе американцы Роберт Раушенберг и Энди Уорхол. Первый отдал на выставку «Новое Дада» свои коллажи из отходов, различных изображений и «старых и поношенных вещей», объектом которых была в том числе «Джоконда» (см. выше). Уорхол же сделал ее частью своей поэтики манипуляций и серийного воспроизведения популярных образов (см., например, серию «Тридцать лучше, чем один» ниже), не делая качественного различия между Моной Лизой и другими знаменитыми людьми и предметами – среди которых были Мэрилин Монро, Жаклин Кеннеди, Элвис Пресли, Мао Цзэдун и даже бутылки кока-колы и банки супа «Кэмпбелл».

К «Джоконде» обращались и многие другие художники: Казимир Малевич, Рене Магритт, Фернан Леже, Терри Пастор, Грэхем Дин, Жан-Мишель Баския.

.

Энди Уорхол. Мона Лиза. 1963. Частная коллекция. Mondadori Portfolio / akg-images

Во второй половине XX века усовершенствованные техники воспроизведения цветных изображений способствовали росту известности «Моны Лизы» во всех странах мира и слоях общества. В 1950 году выдающийся американский певец Нэт Кинг Коул спел имевшую большой успех песню с такими словами: «Ты улыбаешься, чтобы соблазнить любовника, Мона Лиза, // Или хочешь скрыть, что твое сердце разбито?»

В 1950-х годах ту, которую принято считать женой Франческо дель Джокондо, начинают изображать на упаковках самых различных продуктов и услуг или использовать в их рекламе. Среди них – апельсины, носки, презервативы, спички, парики, ром, сигары, авиаперевозки и так далее.

Глава X Что скрывает улыбка?

Женщина, которую мы будто бы знаем

Все мы столько раз смотрели на «Джоконду», что ее лицо стало для нас почти родным, словно оно принадлежит родственнику или близкому другу. Кажется, мы чуть ли не лично знакомы с Лизой Герардини… На самом же деле ее личность на протяжении веков вызывала много вопросов; это почти детективная история, которую мы попытаемся раскрыть в конце книги. Что стало причиной сомнений?

Как мы уже видели, принято считать, что женщина, чей портрет, согласно Вазари, Леонардо выполнил между 1504 и 1508 годом, звалась Лизой Герардини, и поэтому картина издавна известна под двумя названиями – «Джоконда» и «Мона Лиза». Но кое-что не складывается. Так, Вазари восхваляет превосходное воспроизведение бровей и ямочек на щеках: