Глаза ее куклы

Вечером перед самой свадьбой я примерила платье и, подойдя к зеркалу, отпрянула, увидев там незнакомку. Я была похожа на девушку из начала прошлого века, вернее, на тень этой девушки — из-за худобы и бледности. Зато глаза сияли необыкновенно ярко, и убранные вверх волосы открывали длинную шею, показавшуюся мне аристократичной.

— Я буду счастлива, — сказала я, и незнакомка в темном стекле синхронно со мной пошевелила губами. — Я буду счастлива…

Эти слова беспомощно прозвучали в тишине пустой квартиры — Ник уехал к себе, чтобы подготовиться, встретиться мы должны были уже в загсе, и мне ужасно недоставало его тепла, его прикосновений, да что там, просто его присутствия рядом.

А ночью мне приснился кошмар, как будто меня, положив мне на грудь цветок лилии, кладут в кукольную коробку, похожую на гроб. Очень плотную, с тяжелой крышкой. От аромата лилий кружилась голова, воздуха не хватало. Я хотела закричать, сказать, что я живая, попросить выпустить меня на свободу, но не могла. Губы больше не подчинялись, как и все тело, казалось, отлитое из твердого холодного фарфора.

Стараясь отодвинуть в сторону панику, я прислушивалась, пытаясь понять, что происходит за пределами моей коробки. До меня доносились приглушенные веселые голоса, смех и, кажется, звон бокалов. Люди праздновали и веселились, и от этого становилось еще более жутко. Откуда-то я знала, что все позабыли обо мне, задвинув меня наверх пыльного шкафа памяти. Я оказалась в чудовищной ловушке и не могла найти из нее выход, я больше не являлась хозяйкой не только своей судьбы, но и собственного тела.

Проснувшись от ужаса, едва переводя дыхание, под громкий гул пульса в висках, я наткнулась на холодный внимательный взгляд Гретхен. Кукла словно за мной наблюдала, и мне вдруг захотелось повернуть ее к стене, чтобы не видеть этого взгляда. Впрочем, я тут же пришла в себя, и мне стало стыдно перед куклой.

— Глупая у тебя хозяйка, — проговорила я и, перевернувшись на другой бок, закрыла глаза. Правда, уснуть удалось далеко не сразу, а ощущение чужого взгляда казалось таким тяжелым и навязчивым, что я, словно в детстве, залезла под одеяло с головой. Конечно, любой психолог легко объяснил бы состояние тревожности предстоящей свадьбой. Любые, даже самые позитивные, перемены вызывают подсознательный страх.

А наутро началась обычная суета, заставившая меня напрочь забыть о ночных кошмарах. Несмотря на то что Ник настоял на очень скромной свадьбе, я хотела быть для него самой красивой, поэтому, едва рассвело, погрузилась в подготовку — маски, патчи под глаза, позволяющие убрать не вовремя появившиеся синяки, потом посещение визажиста-парикмахера и маникюрши. Они дружно колдовали надо мной и добились впечатляющего результата.

Даже я сама была довольна той красавицей, что отражалась в зеркале. Я так ждала появления Ника, чтобы увидеть, как он посмотрит на меня, однако, видимо, он сам слишком нервничал перед церемонией — едва глядел в мою сторону и вдруг показался мне незнакомцем. Но я взяла себя в руки.

Всю официальную часть Гретхен оставалась со мной. Знаю, это выглядело странно, но мне было с ней спокойнее, а еще мы потрясающе смотрелись вместе. В загсе разрешение сфотографировать нас попросили даже чьи-то чужие фотографы.

Перед глазами смешалась пестрая толпа народа, цветы, от запаха которых кружилась голова. Я даже не поняла, в какой момент зазвучала торжественная музыка. Осознала только то, как Ник целует меня, глядя мне в глаза странным, будто прожигающим взглядом. И еще… взгляд дедушки Бори в тот момент, когда я обернулась к родным после поцелуя, прижимая Гретхен к груди. Он смотрел так, словно увидел что-то ужасное.

А потом нас принялись поздравлять, оглушая гомоном голосов, повезли в ресторан, где был заказан крохотный зал — как раз достаточный, чтобы вместить небольшую семью. Угощение, тосты, свадебный вальс… Все это навалилось на меня тяжелым комом.

— Ну все, — сказал наконец Ник, от которого не укрылось это состояние. — Моя жена, — он выделил голосом это новое слово, — устала, мы вынуждены вас покинуть.

Мои родные, слегка удивленные его решительностью, попытались нас задержать, но Ник взял меня за руку и повел к выходу. Его ладонь жестко сжимала мою, и на миг мне даже стало больно.

— Извини, — он оглянулся на меня. — Ты словно сама не своя. Очень бледная. Тебе нужно отдохнуть.

Я кивнула.

Дома Ник уложил меня в кровать, нежно поцеловал в висок и, шепнув на ухо «спи», вышел из комнаты.

Конечно, я представляла себе прекрасную романтическую ночь, а поэтому даже расплакалась и уснула в слезах, а во сне снова увидела себя запертой в кукольной коробке. Я металась и кричала, пытаясь выбраться из власти кошмара, но никак не могла проснуться. Напротив, коробка становилась все теснее, сжимая меня со всех сторон липким холодным коконом. Я задыхалась и срывала голос в неслышном и страшном крике…

Когда мне наконец удалось открыть глаза, я увидела в тревоге склонившегося надо мной Ника.