Глаза Фемиды

Не скажу, чтобы предложение нам не понравилось. Катер — не моторная лодка, путешествовать на нем гораздо комфортнее. К тому же покинуть негостеприимный берег мы все равно уже приготовились, осталось костер загасить и угли засыпать. Еще в Тобольске хорошо бы побывать, повидать друзей и попить пива. Пиво в Тобольске неплохое и продают его прямо на пристани — далеко не ходить. И, главное, почти свободно, в отличие от Тюмени, где пиво для жаждущих — проблема многочасовой очереди с непредсказуемым финалом, в виде захлопнутой перед самым носом ставни ларька и надписи: «пиво кончилось». От такого огорчения можно инфаркт схватить и очень даже просто.

Если только до Тобольска прокатиться, то я — за. Это Владимиру можно сколько угодно путешествовать, он человек свободный. Может себе позволить на Обь скататься, там как раз муксун идет — без рыбы не останется. А у меня, к сожалению, отпуск скоро кончается, и семья ждет. Так и договорились: я из Тобольска возвращаюсь поездом, а Владимир с Колонтайцем поплывут до Самарово, где попытаются ловить муксуна и, если все сложится удачно, возвратятся на лодке.

Глава двадцать первая. Астаповский перекат

Все перекаты, да перекаты.

Послать бы их по адресу.

На этот берег уж нету карты,

Плывем вперед по абрису.

А. Городницкий

И вот мы плывем. Наш катерок невелик, чтобы называться буксирным — у него другое предназначение: это бывший рыболовный бот с кубриком для команды и рыбаков. Хотя он и невелик, но в чреве его громыхает дизель собственным весом примерно в тонну. А позади рулевой рубки и надстройки машинного отделения свободно разместилась на палубе наша моторка, в полной готовности к спуску на воду. Под ней спрятался Бурька, пробравшийся тайком по трапу, когда мы спали. И сейчас, когда кто-то из нас появляется на палубе, он закрывает глаза, полагая, что таким способом сам становится невидимым. Мы его давно уже простили, но напускаем строгость, для порядка и притворно его ищем, якобы для наказания. Бурька замирает от страха. А на реке ранняя осень и прозрачное солнечное утро. Прелесть водоизмещающего судна в том, что оно поспешает медленно. Если в команде трое и идти в сутки по двенадцать часов, то на каждого приходится одна четырехчасовая вахта в сутки и одно приготовление пищи для всех. Остальное время каждый свободен и может любоваться речными пейзажами, играть в карты с другим, свободным от вахты, ремонтировать рыболовные снасти или бездельничать рядом с вахтенным рулевым. А можно и вздремнуть на рундуке, после обеда. Время пролетает неутомительно и за световой день можно пройти километров двестисорок. Если поднатужиться и не теряя времени идти не двенадцать, а шестнадцать часов — четыре вахты, то завтра можно оказаться уже в Тобольске.