Глаза Гейзенберга

– По-твоему, это… непонятно что… может заставить нас ненавидеть… или…

– Боюсь, что так.

– В жизни не слышала такой бредятины! – Она попятилась назад.

– Я понимаю, звучит бредово, но я уверен в своих ощущениях. – Терлоу коснулся ее руки. – Давай вернемся к машине.

Рут отшатнулась.

– Я никуда с тобой не пойду, пока ты не объяснишь, что на тебя нашло.

– Я не могу этого объяснить.

– Почему я не видела того, что видел ты?

– Возможно, последствие аварии… глазная травма, поляризованные очки.

– Ты уверен, что повредил только глаза?

Терлоу подавил вспышку гнева. Как легко он теперь выходил из себя! Ему стоило усилий не повысить голос.

– Я неделю провалялся с искусственной почкой, пока меня обследовали. Проверили все органы! В результате взрыва у меня нарушился ионный обмен в сетчатке – больше ничего. Причем временно. Хотя, полагаю, именно это нарушение и повлияло на зрение. Я вижу то, что человек, по идее, видеть не должен.

Он взял Рут за руку и чуть ли не силком потянул по тропе. Она неохотно подчинилась.

– Тогда что это было?

– Не знаю, но оно реально. Поверь мне. Поверь хотя бы тому, что это не галлюцинация.

Терлоу ненавидел себя за умоляющий тон, зато Рут смягчилась и взяла его под руку.

– Хорошо, милый, я тебе верю. Ты видел то, что видел. И что дальше?

Они вошли в эвкалиптовую рощу, у окраины которой темнели очертания фургона. Дойдя до машины, Терлоу резко остановился.

– А что, поверить трудно? – спросил он.

Рут ответила не сразу.

– Да, трудно.

– Ладно, – сказал он. – Тогда поцелуй меня.

– Что?

– Поцелуй, и мы посмотрим, правда ли ты меня ненавидишь.

– Анди, не будь…

– Ты боишься меня поцеловать?

– Конечно, нет!

– Вот и хорошо.

Он притянул ее к себе. Их губы встретились. Поначалу он чувствовал настороженность, затем она прижалась к нему, обхватив руками за шею.

Когда они наконец разжали объятия, он тихо сказал:

– Если это ненависть, то я готов терпеть ее всю жизнь.

– Я тоже.

Рут вновь прильнула к нему. Терлоу почувствовал, как в нем забурлила кровь, и резко отстранился.

– Иногда я ненавижу тебя за старомодность, – покачала головой Рут. – Хотя, может, иначе и не полюбила бы.

Терлоу отодвинул выбившуюся прядь рыжих волос. Фонари за его спиной слабо освещали ее лицо.

– Лучше я отвезу тебя домой… к Саре.

– Я не хочу.

– И я не хочу.

– Но так лучше?

– Так лучше.

Рут уперлась ладонями ему в грудь, легонько оттолкнула. Они сели в машину, ощущая некоторую неловкость.

Терлоу завел мотор и, глядя назад, начал разворачиваться. Фары высветили изгибы коричневой коры на деревьях. Внезапно свет погас. Двигатель издал кашляющий звук и заглох. Терлоу вновь почувствовал удушающее, гнетущее напряжение.

– Анди! – вскрикнула Рут. – Что происходит?

Терлоу с усилием повернул голову влево, поразившись тому, что знал, куда смотреть. За деревьями у самой земли переливались четыре радужных круга, от них отходили трубчатые лапы, над которыми возвышался зеленый купол. Объект бесшумно и зловеще застыл в воздухе.

– Они здесь, – шепнул Терлоу, указывая влево.

– Анди… Анди, мне страшно.

Рут испуганно прижалась к нему.

– Что бы ни случилось, не давай волю ненависти. Ты меня любишь, – сказал он. – Все время помни, что ты меня любишь.

– Я тебя люблю, – слабеющим голосом повторила она.

Внутри Терлоу закипала ярость. Абстрактная поначалу, она постепенно сосредотачивалась на Рут. Он мог буквально проследить за переменой.

– Я чувствую… что готова… тебя возненавидеть, – прошептала Рут.

– Ты меня любишь, – настаивал он. – Не забывай.

– Я тебя люблю. О Анди, я правда тебя люблю и не хочу ненавидеть…

Терлоу сжал кулак и погрозил зеленому куполу.

– Ненавидеть надо их, – прохрипел он. – Мерзавцев, которые пытаются нами манипулировать.

Рут вжалась ему в плечо, дрожа всем телом.

– Я ненавижу… их, – произнесла она.

– Ты мне поверила?

– Да! Да, я тебе верю!

– У машины может случиться истерический припадок?

– Нет. Боже, Анди, не могла же я ни с того ни с сего тебя возненавидеть. – Она до боли сжала его руку. – Что им надо? Господи! Кто они?

– Уж точно не люди, – сказал Терлоу.

– И что нам теперь делать?

– Сопротивляться изо всех сил.

Радужные круги под куполом сделались синими, затем фиолетовыми и, наконец, красными. Летательный аппарат медленно поднялся над рощей и растворился во мраке. Вместе с ним пропало ощущение гнета.

– Они улетели? – шепотом спросила Рут.

– Да.

– Смотри, фары зажглись.

Терлоу увидел два луча, пронзившие рощу, и в сознании вновь возник только что исчезнувший образ – огромный паук, готовый наброситься на добычу. Доктор поежился. Что за существа управляли тем аппаратом?

Огромный паук. «Дворец Оберона окружали стены из паучьих лап, – всплыло в памяти. – Может, это эльфы, сокрытый народ?[25] Неспроста же существуют мифы об эльфах и феях?» Терлоу вспомнились стихи, которые он знал в далеком детстве.

«Бежит, петляя меж болот,

Дорожка третья, как змея,

Она в Эльфландию ведет,

Где скоро будем ты да я».[26]

– Скорей уйдем отсюда, – попросила Рут.

Привычным бессознательным движением Терлоу повернул ключ.

– Зачем им выключать мотор и фары? – недоумевала Рут.

«Они! – подметил он. – Сомнений больше нет».