Глаза Гейзенберга

– Хорошо. – Он послушно сел на заднее сидение. – А как насчет Рут… миссис Хадсон? Ее не стоит поискать?

– Уже ищем, док, – сказал Мейбек. – И найдем, можете не сомневаться.

«Найдут ли? – подумал Терлоу. – Что за существа следили за нами в роще, зачем пытались управлять нашими чувствами? Мне не почудилось – они там точно были. Если нет, то я сумасшедший. А я знаю, что я не сумасшедший».

Он опустил глаза на свои ботинки, едва различимые в темноте машины, – из-за хождения по мокрой траве они промокли насквозь.

«Джо Мерфи, – думал Терлоу. – Джо Мерфи тоже уверен, что не сумасшедший».

11

Рут проснулась на чем-то мягком, серо-голубом. Она пощупала вокруг себя и обнаружила, что лежит в кровати под шелковистым согревающим одеялом, совершенно голая, но ей тепло… тепло. Над головой висела овальная форма из сверкающих чешуек. Они переливались и меняли цвета: зеленый, желтый, синий, серебряный… Такие приятные, успокаивающие…

В подсознании что-то свербело, требовало неотложного внимания, и в то же время все ее существо обволакивала уверенность, что срочное дело подождет.

Рут повернула голову вправо. Непонятно откуда заструился свет, насыщенный теплыми солнечными тонами. Он озарил странного вида комнату – какие-то причудливые книги вдоль стены, низенький овальный столик, заставленный золотыми предметами в форме кубиков, прямоугольных коробочек и полусферы. В единственном окне чернела ночь. На глазах у Рут иссиня-черный фон за окном сменился металлической белизной, и на нем, как на экране, появилось лицо. Крупные, рубленые черты, странная серебристая кожа, глубоко посаженные, пронизывающие насквозь глаза.

К своему удивлению, Рут не испугалась.

Лицо исчезло, и в окне появился скалистый берег моря; волны разбивались и с шипением стекали по камням, искрясь в солнечном свете. Неожиданно вновь настала ночь, и Рут поняла, что смотрит не в окно.

Перед рамой стояла подставка на колесиках, на ней громоздился многоярусный предмет, отдаленно напоминающий пишущую машинку.

Откуда-то слева задуло – впервые после пробуждения Рут почувствовала холодок. Она повернулась и увидела дверь, створки которой как раз смыкались. В комнате стоял коренастый крепыш в зеленом трико и с тем самым лицом, что смотрело на нее с экрана. В глубинах сознания шевельнулась мысль: «Ненавистный кривоногий коротышка». Однако эмоционального отклика не последовало.

Посетитель разинул толстогубый рот и произнес:

– Я Келексел.

Голос отозвался в ней приятной дрожью.

По ее телу скользнул полный вожделения взгляд, который почему-то не вызвал неприязни. Вся атмосфера комнаты располагала и успокаивала, кристаллики под потолком пленительно переливались.

– Меня притягивает к тебе как магнитом, – сказал Келексел. – Я не помню, чтобы когда-либо испытывал настолько сильное влечение.

Он обошел кровать.

Рут следила за ним взглядом, пока он нажимал разные кнопки на аппарате, стоявшем на подставке. По телу прокатилась волна блаженства, и Рут представила себе, каково было бы заняться любовью с этим странным существом.

Внутри нее послышались возгласы: «Нет! Нет! Нет!», но они отдалялись, слабели и в конце концов совсем затихли.

Келексел повернулся к ней лицом.

– Я хем. Тебе это о чем-нибудь говорит?

Рут покачала головой.

– Нет, – едва слышно ответила она.

– Ты никогда не встречала подобных мне? – продолжал Келексел, нависая над ней.

– Я…

В памяти всплыли последние минуты с Невом, странные существа, входящие в спальню. И Анди. Она силилась вспомнить, что за чувство питала к Анди Терлоу, ведь оно было сильным и неизменным, но сейчас она испытывала лишь сестринскую заботу. «Дорогой Анди… такой милый, хороший человек».

– Отвечай же, – велел Келексел. Голос звучал властно и требовательно.

– Я видела… троих… в доме… те трое, что…

– Те, что доставили тебя сюда? А прежде ты нас никогда не встречала?

Рут вспомнила эвкалиптовую рощу, слова Анди (добрый, милый Анди), но сама-то она так ничего и не увидела.

– Нет, – ответила она.

Келексел метнул взгляд на показатели манипулятора, управляющего чувствами аборигенки. Она не соврала. И все же осторожность не помешает.

– Так слово «хем» тебе ни о чем не говорит? – спросил он.

– Что значит… хем?

Ею вдруг овладело любопытство, оно с трудом пробилось сквозь вязкие волны замутненного сознания и заставило ее сесть и внимательно посмотреть на Келексела. Да он карлик! Такой славненький карлик.

– Скоро узнаешь, – заверил он. – Ты очень привлекательна, а хемы благосклонны к тем, кто им нравится. Конечно, пути назад нет. Зато в награду ты удостоишься чести служить хемам.

«Где же Анди? – думала Рут. – Милый, славный Анди».

– До чего привлекательна, – пробормотал Келексел.

Поражаясь силе собственного влечения, он протянул крючковатый палец и дотронулся до ее правой груди. Какая упругая, гладкая кожа! Палец плавно двинулся к соску, затем вверх по шее, подбородку, губам и, наконец, коснулся волос.

– У тебя зеленые глаза, – сказал Келексел. – Мы, хемы, обожаем все зеленое.