Глаза Гейзенберга

Рут судорожно сглотнула. Ласка Келексела вызвала возбуждение. Его лицо приблизилось, она подняла руку и коснулась его пальцев. Какая твердая, мужественная ладонь. Рут заглянула в его пронзительные карие глаза.

Показания манипулятора сообщили Келекселу, что женщина полностью в его власти. Мысль возбуждала. Он осклабился, обнажив блестящие квадратные зубы.

– Я задам тебе множество вопросов, – сказал он. – После.

Рут почувствовала, что утопает в золотистом тумане. Она взглянула вверх, на хрустальные чешуйки, мерцающие над кроватью, и тут же голова Келексела заслонила их – он уткнулся лицом ей в грудь. Золотистый туман окутал ее, послав по телу волны немыслимого экстаза.

– Боже, – прошептала она. – О Боже. Боже!

«Как приятно, когда тебя обожествляют в такой момент», – подумал Келексел. Подобного наслаждения он не испытывал еще ни с одной женской особью.

12

Вспоминая те первые дни, проведенные у хемов, Рут поражалась сама себе. К тому времени, когда ей стало ясно, что Келексел управляет ее чувствами с помощью своих приборов, она уже не могла обходиться без его манипуляций. Ей хотелось лишь одного: чтобы он приходил, прикасался к ней, говорил и делал с ней все что пожелает.

В глазах Рут он даже похорошел. Она любовалась его выпуклой, цилиндрической фигурой. Ей льстило восхищение, читавшееся на его квадратном лице.

«Он меня действительно любит, – думала она. – Убил Нева, лишь бы меня заполучить».

Ощущение собственной беспомощности и зависимости от малейших прихотей Келексела доставляло ей неимоверное наслаждение. Рут убедилась, что в сравнении с хемами величайшие природные силы на земле уподоблялись муравейнику. Пройдя обучающий импринтинг, она уже свободно изъяснялась на языке хемов и корабельном жаргоне.

Единственным раздражающим фактором оставалась память об Анди Терлоу. Как только Келексел ослабил мощность манипулятора (решив, что ее реакции достигли необходимой стадии автоматизма), она довольно быстро вспомнила об Анди. Однако сознание собственного бессилия успокаивало совесть, и мысли о нем постепенно сходили на нет, пока однажды Келексел не принес пановид.

Этот урок он усвоил еще с тех пор, когда владел саби: любая деятельность замедляет процесс старения смертных. Поэтому он выпросил у Инвик пановид для Рут с доступом к архивам кинокорабля.

Устройство поставили в углу комнаты, которая уже заметно преобразилась под влиянием пленницы – Келексел лично заботился об исполнении ее желаний. Появилась смежная ванная с трюмо. А гардероб? Рут стоило только заикнуться, как Келексел заваливал ее одеждой. Драгоценности, духи, разнообразные блюда – все было к ее услугам. Он удовлетворял любую прихоть, получая несказанное удовольствие от сознания собственной одержимости. Ловя на себе хитрые взгляды членов экипажа, он лишь усмехался – у всех тут наверняка есть аборигены для утех. И женщин-хемов так же должны привлекать мужские особи с планеты. Без сомнения, в этом крылась одна из причин бешеного успеха предприятия Фраффина.

Мысли о цели своего визита, о своих обязанностях временно отошли на задний план. Келексел убедил себя, что Потентат поймет, если ему наглядно продемонстрировать это соблазнительное существо. В конце концов, что для хемов значит время? Расследование продолжится своим чередом, просто немного… задержится.

Поначалу пановид испугал Рут. Она отчаянно замотала головой, когда Келексел попытался объяснить назначение и принцип действия прибора. Как он работал, понять было несложно; но зачем он нужен, просто не укладывалось в сознании.

В один из вечеров – хотя понятий дня и ночи на корабле не существовало, Рут условно считала «вечером» часы, когда Келексел освобождался от своих загадочных обязанностей и приходил к ней расслабиться, – Рут устроилась в подогнанном под нее кресле, свет в комнате смягчился до желтоватых тонов, и ее вниманием всецело завладел пановид.

В принципе, устройство соответствовало ее представлениям о машинах. Неотъемлемой частью пановида было кресло со встроенными в подлокотники панелями. На них, сгруппированные по цвету, располагались переключатели и кнопки: желтые, красные, серые, черные, зеленые, синие, и наконец, оранжевые с белым наподобие клавиш несуразного пианино. Чуть пониже перед креслом находилась овальная площадка, на которую проецировались исходящие из панели лучи.

Келексел стоял сзади, положив руку на плечо Рут. Он не без гордости демонстрировал чудеса цивилизации хемов своей новой питомице… любимице.

– Задай голосом или набей эпоху и название, – сказал он. – Как это делал я. Команды можешь вводить на своем языке или на языке хемов, устройство само переключится на нужный режим. Это пановид для монтажа, поэтому он выглядит несколько замысловатым, но большинство функций не подключены и тебе не понадобятся. Запомни: сначала нужно открыть доступ к Архивам. – Он нажал наугад одну из оранжевых клавиш справа. – А выбрав сюжет, закрепить его вот так. – Он снова показал. – Теперь можешь запускать. – И он ткнул крайнюю белую клавишу на левой панели.