Глаза Гейзенберга

Бакриш провел Орна по длинному коридору и остановился перед тяжелой бронзовой дверью в самом конце. Повернув узорчатую ручку, отлитую в форме солнца с длинными, расходящимися в стороны лучами, жрец толкнул дверь плечом, и она со скрипом открылась.

– Обычно мы здесь не ходим, – объяснил он. – Эти два испытания нечасто стоят друг за другом в одной инициации.

Следуя за Бакришем, Орн переступил порог и оказался в громадном помещении. Стены из камня и пластрита сходились куполом высоко у них над головами. Из прорезей окон в далеких сводах потолка струились вниз тонкие полосы света, в которых играли золоченые пылинки. Проследив за тем, куда падает свет, Орн обнаружил стену-перегородку примерно двадцати метров в высоту и сорока-пятидесяти в длину. Она казалась обрубленной и незавершенной, крохотной в пустом пространстве огромного зала.

Бакриш, обойдя Орна, затворил тяжелую дверь.

Потом кивнул в сторону перегородки.

– Идем туда.

Он пошел вперед; Орн последовал за ним.

Шлепанье их сандалий отдавалось странно запазывающим эхом. Запах сырого камня оседал в ноздрях Орна горечью. Бросив взгляд влево, он увидел по периметру зала симметрично расположенные двери – бронзовые, на вид идентичные той, в которую они вошли. Оглянувшись через плечо, попытался опознать ее, но она давно потерялась в кольце близняшек.

Бакриш остановился метрах в десяти от центра странной перегородки. Орн встал рядом. Судя по виду, стена была сделана из гладкого серого пластрита – безликого, но почему-то жуткого. Глядя на нее, Орн почувствовал, как усиливается предвидческий страх, накатывает и отступает, словно волны на берег. По словам Эмолирдо, это означало Бесконечные возможности развития фундаментально опасной ситуации.

Что в этой самой обычной стене могло вызвать такую реакцию?

Бакриш бросил взгляд на Орна.

– Верно ли, ученик мой, что должно повиноваться приказам вышестоящих? – Голос жреца отозвался в огромном зале глухим эхом.

Орн хрипло кашлянул, прочищая пересохшее горло.

– Если приказы разумны, а вышестоящие мудры, то да, наверное. А что?

– Орн, тебя прислали сюда как шпиона, агента КИ. По всем правилам, что бы ни случилось с тобой здесь, это проблема твоего начальства, а не наша.

Орн напрягся.

– К чему вы ведете?

На лбу Бакриша выступили капли пота. Он смотрел на Орна сверху вниз, черные глаза лихорадочно блестели.

– Иногда эти машины наводят на нас ужас, Орн. Они непредсказуемы в абсолютно любом смысле слова. Всякий, кто попадет в поле их действия, может подвергнуться мощному влиянию.

– Как когда вы оказались на краю преисподней?

– Да. – Бакриш содрогнулся.

– Но вы все-таки хотите, чтобы я продолжал?

– Ты должен. Для тебя это единственный способ исполнить то, ради чего тебя сюда прислали. Ты не сможешь остановиться, да и не хочешь. Колесо Великой мандалы вращается.

– Меня сюда не присылали, – сказал Орн. – Аббод меня призвал. Так что это ваша проблема, Бакриш. Иначе вы не стояли бы сейчас тут со мной. Где же ваша собственная вера?

Бакриш сомкнул ладони, поднял их к носу и поклонился.

– Ученик учит наставника.

– Зачем вы озвучиваете все эти ужасы? – спросил Орн.

Бакриш опустил руки.

– Потому что ты все еще подозреваешь и боишься нас. Я отражаю твой собственный страх. Подобные эмоции ведут к ненависти. Ты убедился в этом во время первого испытания. Но в том испытании, что ожидает тебя сейчас, ненависть представляет самую великую угрозу.

– Угрозу для кого, Бакриш?

– Для тебя, для всех, на кого ты можешь повлиять. Эта часть инициации подарит тебе редкое знание, ибо …

Жрец прервался, услышав позади какие-то скребущие звуки. Орн обернулся и увидел, как двое послушников ставят на пол лицом к стене тяжелое кресло с квадратными подлокотниками. Скользнув по Орну испуганными взглядами, они спешно ретировались к одной из бронзовых дверей.

– Они меня боятся, – сказал Орн, кивнув на дверь, через которую сбежали послушники. – Значит ли это, что ненавидят?

– Они благоговеют перед тобой. Они готовы тебе поклоняться. Я затрудняюсь сказать, в какой степени благоговение и преклонение являются симптомом подавленной ненависти.

– Понятно.

– Я просто следую приказам, Орн, – сказал Бакриш. – Умоляю тебя, не питай ненависти ни ко мне, ни к кому-либо еще. Не держи зла во время этого испытания.

– А что я такого сделал, что эти двое благоговеют передо мной и готовы мне поклоняться? – спросил Орн, по-прежнему глядя на дверь, за которой скрылись ученики.

– Слава о тебе распространилась, – сказал Бакриш. – Им знакомо это испытание. Ткань нашей вселенной вплетена в него. Когда речь идет о потенциальном пси-центре, на чаше весов оказывается многое. Возможности бесконечны.

Орн попытался прощупать мотивы Бакриша. Жрец, естественно, ощутил это воздействие.

– Мне очень страшно. Ты это хотел узнать?

– Почему?

– Во время моей инициации это испытание едва не окончилось гибелью. Я изолировал ядро ненависти. Даже сейчас это место впивается в меня. – Он вздрогнул.

От его испуга Орну стало не по себе.

– Сделай одолжение, помолись со мной сейчас.

– Кому будем молиться? – спросил Орн.