Глаза Гейзенберга

Лисбет сосредоточилась на знакомом обыденном предмете: белой раковине с блестящими кранами. Раковина была зажата между парой штуковин неизвестного назначения из стекла и тускло-серого пластосплава.

Лисбет встревожилась. Раковину использовали для утилизации. Перед отправкой в канализацию отходы попадали в слив и там измельчались. Любой мелкий предмет можно бросить в раковину – и он исчезнет.

Навсегда.

Любой.

– И все же я предпочту посмотреть, – негромко произнесла Лисбет.

Черт! Свенгаард заметил странную нотку в ее голосе. Она поколебалась, и это не вязалось с ее решительным поведением. Перебор с материнским инстинктом… Хирург, который ее резал, явно перестарался, и неважно, насколько хороши остальные аспекты.

– Мы беспокоимся и о ребенке, и о вас, – заметил доктор. – Возможный эмоциональный урон…

– По закону мы имеем право, – отрезал Харви, попутно сигналя Лисбет:

Пока все идет точно так, как мы предполагали.

«А неуч-то законы знает», – думал доктор. Он вздохнул. По статистике только одна пара из ста тысяч осмеливается противостоять тонкому скрытому давлению, подталкивающему родителей отказываться от права ассистировать врачу. Однако статистика статистикой, а реальность – совсем другое дело. Свенгаард заметил, как Харви смотрит на него. Очевидно, в нем сильна мужская составляющая – даже слишком сильна. Дюранту не нравится, когда его партнершу задевают. Без сомнения, образцовый муж и не участвует в оргиях стерри – одним словом, лидер.

Болван.

– Закон, – с упреком напомнил им Свенгаард, – также требует, чтобы я информировал родителей о вероятности психологической травмы. У меня не было намерения мешать вам.

– Мы будем смотреть, – настояла Лисбет.

Харви почувствовал гордость за жену. Отлично играет свою роль – вплоть до интонаций.

– Я просто не вынесу ожидания, – объяснила Лисбет. – Не зная…

Свенгаард задавался вопросом, должен ли он упорствовать – может, воспользоваться их благоговением или своим авторитетом? Но, заметив, как приосанился Харви, и умоляющий взгляд Лисбет, он передумал: эти двое приготовились смотреть.

– Ну, что ж… – вздохнул он.

– Мы будем смотреть отсюда? – спросил Харви.

Этот вопрос поразил Свенгаарда. Нет, разумеется! Вот же олухи. Но тут же вспомнил, что их невежество вполне объяснимо – генная инженерия окутана флером тайны. Сохраняя невозмутимость, он ответил:

– В вашем распоряжении будет отдельная комната с прямой видеосвязью. Медсестра проводит вас.

Миссис Вашингтон тут же возникла в дверях, в очередной раз проявив себя профессионалом. Очевидно, она подслушивала. Добросовестная медсестра не станет полагаться на случай.

– Это все, что мы можем увидеть? – спросила Лисбет.

Свенгаард услышал мольбу в голосе женщины и заметил, что она старается не смотреть на резервуар. Едва сдерживаемое презрение вылилось в резкий комментарий:

– А что еще вы ждали увидеть, миссис Дюрант? Не морулу же, конечно.

Харви дернул жену за руку.

– Спасибо, доктор.

Женщина снова обежала комнату взглядом, по-прежнему избегая резервуара.

– Да, спасибо, что показали нам… эту комнату. Нам важно знать, что вы готовы… к любой чрезвычайной ситуации. – Ее взгляд остановился на раковине.

– Вы в своем праве, – ответил доктор. – Сестра Вашингтон покажет вам список разрешенных имен. Можете выбрать имя своему сыну, если еще не придумали. – Доктор еле заметно кивнул медсестре. – Пожалуйста, проводите Дюрантов в зал номер пять.

– Следуйте за мной, – позвала их миссис Вашингтон и развернулась с тем усталым нетерпением, какое, по мнению Свенгаардра, приобретали все до единой медицинские сестры вместе с дипломом. Супруги Дюрант поспешили за ней.

Свенгаард вновь повернулся к резервуару.

Столько дел! Поттер, специалист из Центра, должен прибыть через час… зрителям наверняка не обрадуется. Обыватели мало понимали в медицинском деле. Психологическая подготовка родителей отняла время, которое стоило бы потратить на дела поважнее… ну и с безопасностью теперь ситуация усложнилась. Свенгаард вспомнил пять директив с пометкой «Уничтожить после прочтения», присланных ему Максом Оллгудом, директором службы безопасности Центра за последний месяц. Это тревожило – похоже, есть повод для беспокойства.

Но Центр настаивал на общении с родителями. Свенгаард знал, что у оптиматов есть причины; по большей части, их решения имели смысл. Порой доктор чувствовал себя словно осиротевшим – человеком без прошлого. Но стоило только произнести в уме: Они – Сила, которая любит нас и заботится о нас, и печаль улетучивалась. Они крепко держали мир в своих руках, планировали будущее – мир, где есть место для каждого, где все на своем месте. Многие грезы и стремления былых времен: космические путешествия, новые философские доктрины, колонизация мирового океана – отошли в сторону. Настанет день, когда Они определят все неизвестные субмолекулярной инженерии.